— Пошел к черту, — буркнул Питер.
— …или же я отдам тебя в руки другим твоим старым «знакомым», — продолжил Крюк, не обратив на реплику Питера ни малейшего внимания. — А их собралось немало — умеешь ты обзаводиться друзьями. Помимо Близнецов, с которыми у тебя есть довольно давно тянущаяся réticence12, с главарем потерянных мальчишек, например, очень жаждал «поговорить» Томас, которому ты как-то оставил весьма неприглядную отметину. Он божился, что развяжет тебе язык меньше чем за три часа — я бы не был столь оптимистичен, но кто знает, вдруг он действительно человек незаурядных талантов. У тебя ровно минута. Выбирай.
Крюк достал из-за пазухи карманные золотые часы на длинной цепочке и щелкнул крышкой. Стоявший позади него пират, чье лицо поперек пересекал уродливый шрам, оскалился, Питер же упрямо смотрел прямо в глаза Крюка, сжав кулаки. Макс понимал, что Питер никогда в жизни не отдаст тень. Да и выполни он просьбу Крюка — ничто не мешает ему нарушить уговор и убить мальчишек после того, как получит желаемое.
— Время кончилось. Твой ответ? — поднял бровь Крюк.
Питер лишь отправил длинный плевок прямо на туфлю кэпа. Он покачал головой, спрятал часы, достал из нагрудного кармана платок, стер слюну и брезгливо передал кусочек ткани одному из пиратов, что принял его с таким почтением, точно в руки ему попала святыня, не меньше.
— Я так и думал. Что ж, это будет даже весело. Attrapez-les!13
Однако не успел никто из пиратов пошевелить и пальцем, как за грязным окном мелькнула чья-то тень. Стеклом разбилось с громким звоном и по полу прокатилась какая-то штука, остановившаяся между мальчишками и пиратами. Приглядевшись, Макс увидел железный круглый шар с горящим фитилем. Крюк, опомнившийся раньше всех, тотчас рванул наружу, расталкивая пиратов, Питер же пинком перевернул стол и перемахнул через него, увлекая за собой Макса с Кустом.
Грохнувший взрыв осыпал Макса дождем опилок и щеп. Большая часть пиратов успела покинуть каюту, но нескольких, особо нерасторопных, разметало по углам, словно тряпичных кукол. Судя по слабым стонам, по крайней мере в паре из них еще теплилась жизнь. Не теряя времени, Питер поднялся на ноги, бросился к дыре, оставшейся после взрыва, и исчез из виду. Куст поспешил следом, а за приятелями вниз слез и Макс, у которого все еще звенело в ушах.
Все трое очутились на нижней палубе, на каком-то складе, где хранились самые разные припасы — от запечатанных бочек до высушенного табака, что висел на веревках над потолком. Пинком открыв ближайшую дверь, Питер повел Макса и Куста по темному коридору, по обеим сторонам которого находились закрытые двери. Одна из них хлопнула — и дорогу мальчишкам перегородили двое пиратов, к счастью, безоружных, и, судя по заспанным мордам, только-только пробудившихся от глубокого сна.
Не сбавляя шага, Питер подпрыгнул, ухватился за перекладину, пнул ближайшего пирата в подбородок, заставив его рухнуть на пол, и помчался дальше. Оставшийся на ногах мужчина зазря повернулся к Максу с Кустом спиной, пускай и на миг. Второй пнул пирата по ноге, заставив упасть на одно колено, первый же со всей дури опустил кулак на затылок верзилы, что лишь охнул и растянулся рядом с другом. Макс же — чувствуя, как начинает неметь кулак — с Кустом поспешили за вожаком.
Нагнали они его в трюме, где еще совсем недавно команда «Веселого Роджера» азартно резалась в кости. Питер схватился за край грузового люка, с легкостью подтянулся, а потом помог вылезти наружу Максу и Кусту. Вот только дальше бежать было некуда. С одной стороны к ним спешил с десяток пиратов во главе с Крюком, с другой — не меньшая толпа, вопящая, как тысяча демонов. Где-то в вышине забил колокол, Питер судорожно огляделся, чертыхнулся, бросился к ближайшей мачте и полез наверх. Макс с Кустом принялись карабкаться следом и, признаться, это было тем еще испытанием.
Пираты швыряли в мальчишек камни, палки и прочий мусор — один особо крупный валун, ударивший Кусту меж лопаток, чуть не заставил его рухнуть вниз, благо что Макс успел схватить парня за шиворот — на стороне команды «Веселого Роджера» также выступил не на шутку разбуянившийся ветер, что пребольно бил в лицо, заставляя глаза слезиться, и надувал одежды парусами.