Не заметив, как стлела сигарета, Куст ойкнул, выбросил окурок и сунул в рот обожженные пальцы.
— Прости, Ух, но с меня хватит, — покачал головой он. — Я каждую ночь засыпаю с мыслями, что проснусь с ножом под ребрами. Если Пит узнает, что мы хотим сделать… Уж лучше Крюку сдаться, ей-богу. В общем, дальше интригуйте без меня. Я Питу и другим парня ничего не расскажу, но и помогать вам больше не буду.
Некоторое время Ух молчал, а потом произнес:
— Ты уверен?..
— Более чем, — Куст слегка замялся, а потом протянул Уху ладонь: — Без обид?
Ух ответил на рукопожатие и слабо улыбнулся:
— Прости, Куст.
— За что? — в недоумении спросил он.
Ничего не ответив, Ух вывернул Кусту кисть — от чего тот зашипел от боли и упал на колено — а следом что есть мочи пнул в грудь, отправив Куста прямиком в пропасть. Когда короткий крик умолк, Ух подошел к краю, взглянул на распростертое внизу тело Куста и пробормотал:
— За это. Вот теперь без обид.
Глава 15
Сидя на ветви и болтая ногами, Макс грыз плюх и разглядывал коробочку. Магическая пыльца фей уже «выдохлась», но пред тем он успел слетать к тому самому дереву, о котором говорил Кок, и повесить на вершине кусок рукава. По счастью Макс, передавая Питеру предложение пирата, не стал уточнять, каким именно образом необходимо было с ним связаться, так что оставалось надеяться, что Питер или кто другой не заметит болтающуюся на ветру тряпку и не решит проверить, по какой причине она там висит. Ну и главное, конечно, чтобы Кок вдруг не передумал.
Пред тем Максу необходимо было каким-то образом связаться с Умником и вытащить его из лап Питера. Макс опасался, что обнаружив его пропажу, Питер может заподозрить Умника в помощи беглецу и тогда парняге несдобровать. Макс собирался пробраться обратно к пещерам, но решил сделать это с наступлением темноты. Уже вечерело, но все же было довольно светло и идти сейчас — смерти подобно, думается, Питер взбесился настолько, что заставил всех до единого мальчишек, невзирая на раны, прочесывать лес, чтобы поймать «предателя».
Не успел Макс об этом подумать, как вдалеке послышались приближающиеся голоса. Макс отложил плюх, взял на изготовку нож и спрятался средь листвы. Вскоре из кустов показались Питер, Умник и Тихий. Первый выглядел преотвратно: под глазами его чернели огромные круги, лицо осунулось, и за ночь он будто бы схуднул разом на несколько килограмм. Тихий, хромая, то и дело шипел от боли, опираясь на раненую ногу, Умник же, шедший впереди, понурил голову и опустил плечи.
— …да не помогал я ему сбежать, Пит, — уныло произнес Умник. — Я Джамбо перевязал и сразу спать пошел, ты же сам видел…
— Ага, а кинжал вместе с ножнами сами в клетку прибежали, — хмуро оборвал парня Питер. — Умник, вот умей я сам раны латать — ты бы уже в Русальне плескался, ей-богу.
— Я все равно не верю, что Новенький с пиратами заодно, — покачал головой Тихий. — Он ж тогда и меня, и Умника спас, когда на нас Святоша выскочил…
— А кто еще? — возразил Питер. — Сдал нас кэпу и сбежал, а при этом еще и Куста грохнул. Не удивлюсь, если Макс Кусту на уши подсели и обманом себя выпустить заставил. Но ты не расслабляйся, Умник, я тебя со счетов все равно не списываю, — цыкнул Питер глазами в сторону Умника.
— Я не расслабляюсь, Питер, — вздохнул Умник.
— Что же касается Святоши, — продолжил Питер, остановился, снял колпак и пригладил непослушные рыжие вихры. — Длинный прав, может кэп решил чужими руками от чокнутого избавиться, а заодно предателя прикрыть.
— А че мы делать будем, если Новенького найдем? — спросил Тихий.
— Не «если», а «когда», — буркнул Питер. — Я этот проклятый остров как свои пять пальцев знаю, никуда он не денется. Выпытаем у него, о чем он успел с Крюком договориться, а после…
Питер красноречиво провел ребром ладони по горлу и Макс невольно сглотнул. После Питер кинул взгляд на садящееся солнце и поморщился:
— В общем, ублюдку сильно повезет, если его жевун или медведь сожрет. Ладно, слетаю до девочек, может они чего видели. А вы назад идите, темнеет уже.
Произнеся это, Питер взмыл в воздух. Умник с Тихим проводили главаря взглядами, а после уселись на камень прямо под деревом, на котором притаился Макс.