— Голодный? — спросила мама, заглядывая в комнату Макса. — Подожди полчаса, я котлеты пожарю.
— Не надо, — ответил он, оглянувшись через плечо. — Я ел.
— Опять по своим помойкам весь день лазил? — Макс, конечно же, усиленно замотал головой, надеясь выглядеть естественно. Разумеется, у него ничего не получилось и мама тяжело вздохнула: — Понятно, совсем от рук отбился. Эх, может и вправду надо было тебя в Суворовское отдать, как Игорь предлагал…
Макс в ответ только скривился. Игорь — отчим Макса — на самом деле было мужиком неплохим: никогда в жизни не поднимал голос на жену или пасынка, практически не пил — разве что по праздникам рюмку-другую — работал за двоих. Однако Игорь хоть и снял погоны с плечи почти десять лет назад, все равно оставался военным до мозга костей, и считал, что все проблемы подрастающего поколения можно решить муштровкой и дисциплиной. Не стоило и говорить, что Макс придерживался ровно противоположного мнения — но кто ж его спрашивал…
— Ложись спать, завтра в школу, — напоследок произнесла мама, отправилась в ванную и вскоре оттуда послышалось журчание воды.
Макс же скинул шмотки, нырнул под одеяло, положил голову на подушку и незаметно сам для себя уснул. Пробуждение выдалось не из приятных, даром что наступил понедельник. Раскрыл глаза Макс от маминого крика:
— Максим! Ты издеваешься?!
Стоявшая в дверях мама буквально кипела от возмущения, сжимая в руках собственную блузку и Максим мысленно выругался, увидев на белоснежно-белой ткани серые разводы. Он вчера так замотался, что совсем забыл проверить, нет ли в стиралке других вещей.
— Я отстираю, ма, — произнес он, усаживаясь на кровати и широко зевая.
— Каким образом?! — крик мамы едва не перешел в визг. — У меня сегодня встреча с клиентом, в чем мне идти предлагаешь, в халате?! Нет, это перешло всякие границы! Ты наказан! Никакого интернета и видеоигр до конца месяца! А весь этот хлам, который ты тащишь домой, отправляется туда, куда ему самое место — на помойку!
— Нет! — с Макса слетели последние остатки сна; вскочив на ноги, он встал между мамой и полкой, на которой хранил свои «сокровища». — Мам, не надо, ну пожалуйста! Я тебе новые вещи куплю — найду подработку на выходные и…
— Какая еще подработка? — мама будто бы вмиг стухла; руки ее опустились, голос перестал звенеть сталью, в глазах читался не гнев, но огорчение. — Ты бы учился лучше. Я бы еще закрыла глаза на твои «увлечения», если бы ты одни двойки и трояки не таскал. Ну и чем ты потом заниматься будешь? До конца жизни по свалкам лазить?
Не дождавшись ответа, она вышла вон, зашла в спальню и принялась рыться в шкафу с вещами, видимо, ища хоть что-то более менее приличное. Макс же понуро оделся, собрал рюкзак и выскользнул в подъезд, даже не позавтракав. Настроение у него было настолько дрянное, что он и думать позабыл о встреченном в заброшке странном пареньке. Сейчас у Макса были заботы поважнее. Да и спустя время с холодной головой произошедшее перестало казаться таким уж чудным. Ну косплеит тот пацан эльфов, ну зовет себя зарубежным именем, ну несет всякую чушь. Мало ли таких чудиков по свету бродит. Кинжал наверняка просто упал в дыру, а что касается тени — так Макс особо не вглядывался, могло и почудиться.
Первые три урока прошли как обычно, а вот на четвертом, который, как назло, вела завуч, начались проблемы. У невысокой строгой женщины зазвонил телефон — видимо, звонок был важным, так как она покинула класс, оставив учеников списывать с доски химические формулы. Макс как раз выводил очередную закорючку, не имея ни малейшего представления о том, что она значит, когда позади послышался шепот:
— Эй, Помоечник!
Макс вжал голову в плечи и решил не обращать внимания на Глеба — главного заводилу класса, а по совместительству — заядлого хулигана, от которого стонала вся школа, считая деньки, когда он покинет ее стены и отправится прямиком в ближайшую каблуху. До тех же пор Глеб со своими дружками-прихлебалами не давал житья никому и, кажется, настала очередь Макса. Первое время его не трогали — похоже, присматривались — но, увы, лафа кончилась.
— Он не Помоечник, а Бомжара, — хихикнул Леха, что сидел с Глебом за одной партой и таскался за ним хвостом. — Эй, Бомжара, если хошь, я тебе мусор из дома отдам — мы вчера картошку жарили, сможешь из очисток салат состряпать.
Теперь посмеиваться начали и другие школяры. Впрочем, таких было меньшинство. Оставшиеся терпеть не могли ни Глеба, ни Леху, так как доставали они всех без исключения. Разумеется, кроме тех, кто мог дать сдачи. Однако вписываться за Макса все равно никто не собирался — оно и понятно, всегда лучше, когда достают кого-то другого.