— Не забывай про свинку! — предупреждал он её чуть ли не с угрозой в голосе.
И тут всё начиналось сначала.
— Свинка — один фунт… То есть это я только так пишу, на самом деле, конечно, будут все тридцать шиллингов! Не прерывай меня! Корь — один фунт и пять шиллингов, краснуха — полгинеи[2]. Итого — два и пятнадцать с половиной. Не маши руками! Коклюш — пятнадцать шиллингов…
Так оно и шло, только результат каждый раз получался иной. Но в конце концов Венди всё-таки в семье оставили. Свинку свели до двенадцати с половиной шиллингов, а корь и краснуху посчитали заодно.
Такое же волнение царило в доме и по поводу Джона, а Майклу пришлось и совсем туго. Но и он был в конце концов принят в семью. И вскоре всех троих можно было увидеть на улице: они чинно шли рядком в детский сад мисс Фулсом в сопровождении своей няньки.
Миссис Дарлинг любила, чтобы в семье был порядок, а мистер Дарлинг хотел, чтобы у них всё было, как у людей, так что, конечно, у детей была нянька. Но так как Дарлинги были бедны (ведь дети выпивали столько молока!), в няньки они взяли собаку ньюфаундлендской породы, по кличке Нэна. У неё не было хозяев до тех пор, пока её не наняли Дарлинги. Она была собакой строгих правил и всегда относилась к детям с большим вниманием. Дарлинги познакомились с нею в Кенсингтонском саду, где она проводила большую часть своего свободного времени, заглядывая в детские коляски. К немалой досаде нерадивых нянек, она бежала за ними до самого дома и жаловалась на них хозяйкам.
Нэна оказалась просто сокровищем. Как строга она была во время купания! А ночью мгновенно вскакивала, стоило кому-нибудь из детей подать голос. Разумеется, её конура стояла в детской. Она прямо как-то сразу понимала, когда на кашель можно не обращать внимания, а когда нужно завязать горло шерстяным чулком.
Всем лекарствам до последнего дня своей жизни она предпочитала старинные средства, вроде настойки из ревеня, а когда при ней заводили разговор о микробах, она только презрительно фыркала. В детский сад она провожала детей по всем правилам: пока они вели себя хорошо — степенно шла рядом, а стоило кому-либо отбежать в сторону — живо возвращала его на место.
Если у Джона в этот день был футбол, она никогда не забывала его свитер, а на случай дождя всегда носила в зубах зонтик. В детском саду мисс Фулсом внизу была комната, где няньки ждали детей, когда приходили за ними. Няньки сидели на скамейках, а Нэна лежала на полу — вот и вся разница! Они притворялись, что не замечают её, потому что она ниже их по своему положению, а она презирала их болтовню.
Нэна не любила, чтобы в детскую заходили гости, но если уж этого было не избежать, она мигом срывала с Майкла нагрудник и надевала другой, с голубыми лентами, одёргивала на Венди платье и прилизывала Джону волосы.
В детской царил образцовый порядок — мистеру Дарлингу это было хорошо известно. И всё же он с тревогой думал о том, что скажут люди. Ведь он должен был помнить о своём положении в обществе.
Была у него и другая причина для беспокойства. Иногда мистеру Дарлингу казалось, что Нэна не восхищается им.
— Она от тебя просто без ума, Джордж! — уверяла его миссис Дарлинг и подавала знак детям, чтобы они были с отцом поласковее.
Тут дети поднимали такой шум и крик, что мистер Дарлинг забывал все свои сомнения. Даже маленькая служанка Лиза, которая тоже жила у Дарлингов, принимала участие в этом веселье. В своей длинной юбке и белоснежном чепчике она выглядела просто крошкой, хоть и клялась, когда её брали в дом, что ей давно исполнилось десять лет. Какое это было веселье! Как они прыгали, кричали, плясали! Но больше всех веселилась миссис Дарлинг. Она так бешено кружилась в танце, что виден был лишь поцелуй, притаившийся в уголке её рта. Будь ты попроворнее, может, ты и сумел бы его схватить!
Словом, не было на свете другой такой весёлой и счастливой семьи, пока в доме не появился Питер Пэн.
Впервые миссис Дарлинг узнала о нём, когда стала однажды наводить порядок в мыслях своих детей.
По вечерам, когда дети засыпают, матери начинают наводить порядок в их мыслях, раскладывая по местам всё, что накопилось у них головах за целый день. Если б ты как-нибудь не сразу заснул (только у тебя это, конечно, не выйдет), ты бы увидел, как мама разбирает твои мысли. Это очень интересно! Похоже, будто она прибирает в комоде. Вот она берёт что-то в руки, удивляется, как к тебе попала эта мысль, другую прижимает к щеке и гладит, будто котёнка, а третью торопливо убирает с глаз долой. А утром, когда ты проснёшься, все шалости и дерзости, с которыми ты заснул, будут свёрнуты и спрятаны на дне ящика, а сверху, на самом виду, будут разложены все твои самые лучшие мысли и намерения, вычищенные и выглаженные, — только надевай!
2
Гинея — немного больше фунта: в ней 21 шиллинг. Врачам в Англии по давнишней традиции платят не в фунтах, а в гинеях.