— Это слишком сложно. — Но лицо его явно оживилось при мысли о такой возможности. — В любом случае теперь нужно следить за Элли. И я намерен предложить, чтобы еще одного полицейского поставили охранять ее.
— Почему?
— Ну, если он пошел на обман, то не захочет, чтобы она пришла в себя, верно?
От его неопровержимой логики бросало в дрожь.
Мы нашли Гривса на террасе за изучением качалки.
— Как себя чувствует тетя? — спросил Ренден.
— Где, черт возьми, вы были? — раздраженно буркнул Гривс. — Я хотел с вами поговорить.
— В клубе. Как она?
— Все по-прежнему.
— А что вы хотели узнать?
— Займемся этим после ужина.
Потом Ренден потребовал круглосуточной охраны для Элли, в чем ему было отказано на том основании, что двоих полицейских в доме и круглосуточно дежурящей медсестры вполне достаточно. Когда Гривс потребовал объяснить, почему нужна такая защита, Ренден замолчал, а потом, взглядом потребовав молчания и от меня, ушел в дом переодеваться к ужину.
Когда я уже собрался последовать за ним, кое-что вдруг пришло мне в голову.
— Меня удивляет, — сказал я, — почему вы больше не спрашиваете о той записке, которую, как вы считаете, я изготовил ради вашего удовольствия.
— Вы же сказали, что не сочиняли ее, вот и все. — Но это прозвучало как-то невразумительно.
— Вы уже знаете, кто ее написал?
— Возможно.
— Убийца?
Гривс покачал головой.
— Клейпул.
Я был больше удивлен его признанием, чем решением.
— Почему? Вы нашли отпечатки пальцев или что-нибудь в этом роде?
— Просто чутье старого служаки. — Гривс говорил уверенно. — Клейпул все время подозревал Брекстона в убийстве. Он не осмеливался заявить об этом в открытую и обвинить его из-за семейных отношений, возможности скандала и других вещей, которые могли коснуться и его. Поэтому он и сочинил записку. К несчастью, это послужило намеком и Брекстону, и он успел убить Клейпула, до того как тот смог рассказать нам всю историю. Историю о том, что произошло между ними троими, а может быть, и четверыми. Историю, которую мы непременно распутаем.
У меня буквально перехватило дыхание, если не сказать больше.
— Вы обвиняете Брекстона в убийстве?
— Совершенно верно.
Гривс выглядел почти счастливым. Я задумался: какие же новые доказательства удалось раскопать полиции? И Гривс пояснил.
— Похоже, Клейпула сначала ударили, он потерял сознание, потом его оттащили на террасу, где и перерезали горло.
— Откуда вы знаете, что его тащили? Нашли следы на песке?
— Песок на его одежде. А следы, если и были, смыло, приливом.
Я не мог уследить за ходом его рассуждений.
— Почему вы думаете, что это говорит против Брекстона?
Гривс только ухмыльнулся.
Я кое о чем подумал.
— Если Клейпула сначала ударили так, что он потерял сознание, это могла сделать и женщина, верно? Разве женщина не могла этого сделать? И поскольку ей не хватило силы его отнести, она тащила его волоком на террасу и там перерезала горло ножом…
— Ножом Брекстона. На ноже были его отпечатки. — Гривс лукаво посмотрел на меня — его дело было практически сделано.
Глава шестая
1
Теперь я был почти уверен, что Гривс блефует.
Он подозревал, что Брекстон — убийца, у него хватало косвенных улик, чтобы передать дело в суд, но он понимал, что любые косвенные улики талантливый защитник может ловко использовать, чтобы поставить обвинение в неловкое положение. Гривс не собирался выступать с обвинением, которое будет отвергнуто. Его цель была для меня очевидна: он хотел уверить всех в виновности Брекстона. Если бы это удалось, версия получила бы серьезную психологическую поддержку… А Гривс, как я уже заметил раньше, был не слишком компетентным психологом-любителем, но весьма увлекался этой стороной дела.
Я отправился в свою комнату и долго просидел в ванне, восстанавливая в памяти все события дня. Их было множество, но казалось, что ни одно не подходит к той картине, которая начала медленно складываться у меня в голове.
Я заново проанализировал большую часть алиби. Любой человек мог бросить таблетки снотворного в чашку кофе Милдред Брекстон — кроме Дика Рендена, который в тот день был в Бостоне. Клейпулы и Брекстон знали, где лежат таблетки. Мисс Ланг могла этого не знать. А миссис Виринг могла знать, так как явно относилась к числу тех хозяек, которые любят порыться в вещах своих гостей.