— Элмер, — негромко сказал я, — я тебя ненавижу. Я всегда тебя ненавидел. И нет ничего, чего бы я ни сделал, чтобы продемонстрировать всю мою ненависть. Когда ты будешь тонуть, я брошу тебе камень. Я…
— Ты все шутишь, — хмыкнул Элмер с застывшей улыбкой, предназначенной показать, что он понимает шутки. — Ну ладно, зато я не шучу. В газете надеются, что ты станешь со мной сотрудничать. А если нет, тебе придется распрощаться с перспективой когда-нибудь еще на них работать.
— А если я прав?
Я начал от него уставать, но понимал, что ситуация станет безнадежной, если я не выдам настоящую историю, причем быстро. Он был готов перерезать мне глотку, как выражаются люди этой профессии.
— Брекстон не убивал жену и Клейпула? — Элмер посмотрел на меня с жалостью.
— Я не стал бы слишком много ставить на обвинение Клейпула, которое он сделал в день гибели. — Я пальнул наугад, но попал в цель.
Элмер моргнул.
— Так ты об этом знал?
— Ну разумеется… Я знаю, обвинение строится на том, что Клейпул заявил, будто бы Брекстон убил свою жену…
— Он все рассказал в полиции в тот день, когда его убили. — Элмер выглядел таким самодовольным, словно проделал это собственноручно.
Я был рад услышать, что мои предположения подтвердились. Элмер выполнил возложенную на него задачу.
2
— Уверена, меня начнут разыскивать лишь для того, чтоб досадить мне.
Лиз перед туалетным столиком приводила в порядок прическу. На ней не было ничего — ведь она относилась к тому типу женщин, которые сначала занимаются прической и лицом, а уж потом одеваются.
Я блаженствовал в постели, наслаждаясь утренним солнцем, луч которого падал точно поперек моего живота.
Изумительная ночь… да и утро тоже. Меня ничто не волновало.
— Это тебя беспокоит? — спросил я зевая.
— Не очень.
Я разглядывал ее плечи, пока она проделывала мистические пассы со своим лицом и волосами.
— Просто когда я сказала, что останусь с друзьями в Саутхемптоне, не следовало упоминать Анну Трис. Тетя обязательно спросит ее, как я провела ночь…
— И тебя это очень тревожит? Я уверен, твоя тетя одобрила бы этот мотель. Чистые простыни. Отдельная ванная комната. Типичный придорожный домик на магистральном пути Соединенных Штатов, да еще в компании стопроцентного американского парня с горячей кровью… Иди сюда.
— Ни за что на свете, Питер. — Она с достоинством поднялась и скользнула в свои шелковые трусики. — Как говорится, ты свое получил… грубый и самодовольный козел…
— Я никогда не был самодовольным.
Я снова ее хотел, но у нее были другие планы. Расстроенный, я поднялся и отправился в ванную, чтобы принять душ. Когда я вышел, Лиз уже совсем оделась и рылась в мусорной корзине с чрезвычайно деловым видом, который женщины напускают на себя, когда занимаются не тем делом.
— Ах, ах! — строго сказал я, как говорят с детьми. — Там же грязь. Пожалуйста, не трогай бяку.
— Чепуха! — Лиз вытащила газету и окурок сигареты. — Я так и думала: марихуана. Я еще подумала, что запах какой-то странный!
— Не трогай. Я считал, все женщины смертельно боятся микробов.
— Хватит обобщать. — Лиз швырнула окурок обратно в корзину и с отсутствующим видом развернула газету. Я начал одеваться.
Резкий вздох, который издала Лиз, заставил меня остановиться.
— Это Клейпул? — спросила она, держа газету так, чтобы я мог видеть.
Я взял у нее газету. Это было издание «Джорнэл Америкэн» за понедельник. На странице красовалось несколько фотографий главных действующих лиц, имевших отношение к убийству. На одной из них был изображен Клейпул. Я кивнул и вернул ей газету; потом стал причесываться перед пыльным зеркалом.
— Ну и что?
— Я его знала.
— Знала? И что из этого? Его знала масса людей.
— Нет, я видела его совсем недавно. Я с ним не знакома, но думаю, что встречалась… или где-то с ним столкнулась, или что-то в этом роде. — Она смущенно замолчала, продолжая тщательно изучать газету. И потом вдруг закричала: — Вспомнила!
— Ну?
— Это было в воскресенье вечером в клубе… перед тем как я отправилась на вечеринку к Айвену Эвансу. Я заскочила туда с одним парнем, просто посмотреть, кто там есть. Там было совершенно пусто, ты ведь знаешь, как бывает по воскресеньям вечером, так что я решила ехать к Эвансу… Но перед тем как уйти, заметила его. Совершенно точно, это был Клейпул. Он выглядел чертовски симпатично, хотя немного старомодно. Я его заметила, потому что он был в светлом костюме — все остальные нарядились по-вечернему. И стоял совершенно один в дверях, выходивших на террасу…