ходил по загазованной территории, и газ, который был очень ядовит, просто постепенно
обжигал горло и все внутренние органы человека. А все от чего? Просто после распада
государства и установления единовластия города. Так сказать, правительству, которое
сформировалось в тот период, просто некогда было заниматься такими мелочами. То есть
обычными людьми, так как у них были заботы куда поважнее. Например установления
жизни более важных, по их мнению людей, а людям обычным, чтобы они не мешали, сказали просто, что этот газ абсолютно без вреден. Лишь когда начали умирать тысячи они
сказали правду. Но, к сожалению, для большинства эта информация была уже бесполезна. Ах
да, Саныч.
Бум, бум, бум. Раздался гулкий звук в небольшой комнате. Воздух был спертым от того
что в небольшом помещении не было окон и казалось, что он чувствовался даже на ощупь.
От этого, звук распространятся как будто медленно и с каждым движение, становился тише, теряя ту мощь, которую обретал на старте.
- Да, Саныч – хрипя, сказал Даня, так как голос после сна еще не разработался, да и то, как
сильно бьется его сердце и не может войти в свой обычный ритм тоже не давало покоя: -
“Все-таки, какого черта уже несколько месяцев подряд мне ничего не снится, а я просыпаюсь
как выжатый лимон, не могу думать и тем более резко что-то делать, - подумал про себя
Данила, - а если вдруг объявят всеобщую тревогу то что? Все! Надо с этим заканчивать!
Сегодня поговорю с Профом, да и с Захаром тоже стоило бы, может чего подскажет…”
- Давай вставай, сегодня важный день.
- Да, встаю, встаю – сказал Даня. Но все равно голос был будто слышен как через вату и
именно поэтому не звучал так как того хотелось бы Санычу, четко и ясно. Наверное, думает, что не разбудил меня.
6
Данила медленно постарался открыть свои веки, но на тот момент они казались ему
такими тяжелыми, что он даже подумал бросить эту затею. Но Саныч, явно не собирался
отставать от него и с каждой секундой в его голосе менялись мягкие нотки, на более грубые.
- Давай, давай, - поговаривал он и сказал напоследок, – Солнце стоит - негр работает.
Все это конечно было глупо само по себе, солнце не было видно месяцами и когда оно
появлялось, то это было как представление самой матери природы, как будто оно сжалилось
над нами. И многие в этот момент начинали думать. Вот сейчас тучи расступятся и все. Все
закончиться, закончиться пепел, который идет месяцами, закончиться радиоактивный ветер, который не только убивает радиацией, но и пронизывает своим жутким холодом. Ветер, от
которого не скрыться. Закончиться кислотный дождь, который убивает все живое. На самом
же деле природа просто издевается над нами за то, что мы сотворили на земле. И
представление солнца, которое длиться максимум десять секунд раз в полгода, просто
доказывает тот факт, что это наше наказание за все деяния. А про негров вообще разговор
глупый, Захар говорил, что раньше их немного было, а сейчас уж и подавно, откуда им тут
взяться.
- Но как же темнота и падение, - снова мелькнуло в голове у Дани, - боже мой, это только
сон. Опять эта дурацкая пустота. Как же это все надоело, нет, точно пойду к Профу. Ладно, надо вставать, а то действительно просплю, а ведь сегодня такой важный день.
Даня открыл свои глаза. Небольшую комнату освещала скудно святящая лампочка, медленно покачиваясь, из-за чего в комнате создавалось ощущение качки. Он поднял руки и
потер лицо. Из-за чего в и так не привыкших к свету глазах помутнело. Но через несколько
секунд глаза привыкли к свету, и взгляд стал ясным.
Он поднялся с кровати. Но его тело, после сна на старом, перепачканном, затертым до
дыр матрасе занемело и не слушалось, а ноги двигались неохотно. Тогда Даня понял, что
нужно размяться и он потянулся, как будто пытался руками достать до потолка, сделал
несколько вращательных движений телом и присел. Его тело приняло идею позитивно, будто почувствовало пинок и от удовольствия прохрустело. После этого процесса он
почувствовал явное облегчение.
Данила подошел к зеркалу. Это было обычное прямоугольное зеркало. Раньше, такое
висели почти в каждом доме. Единственным отличием, от все своих одинаковых братьев
было то, что это зеркало, украшалось рамой. Рама была покрыта медью и совсем не
напоминала ту вещь, которая прожила пятьдесят, а то и семьдесят лет. В отличие от самого
зеркала, которое из-за времени потеряло свою правильную форму, так как затерлось по
углам и отдаленно в свое форме стало походить на овал. Он наклонился и заглянул в него.
Из глубины зазеркального мира, на него смотрел его двойник. На лице которого явно
читалось явное удивление. Он задавал вопрос сам себе. Кто это? На него смотрел парень, 7
внешне лет двадцати пяти, хотя конечно ему было куда меньше, с обычной формой лица, ничем внешне не отличавшимся от любого другого. Такие же рядовые уши и рот.
Единственное, на что бросался взгляд это его глаза. Глаза у двойника в отражении, были
настолько глубоки и чисты, что если смотреть в них не отрываясь можно очутиться где-то
далеко. Его голову венчали волосы, которые очень редко мылись, а что такое хороший
шампунь не знали и в помине. Но, не смотря на это, были опрятными и ухоженными, что
было очень редким явлением. Его лицо, не было похоже на лицо подростка, коим он
являлся. Его кожа была сухая, с небольшими шрамами, ссадинами и больше смахивала на
кожу взрослого мужчины слегка погрубевшую и постаревшую. Еще бы чистота воздуха, уровень радиации в Коломне оставлял желать лучшего, да и питание, несмотря на старание
колхозников, было плохое. Да и многие другие факторы пагубно влияли на организм
человека, из-за чего он не просто выглядел старее, а он, действительно старел куда быстрее, чем ему закладывалось природой давным-давно. И именно поэтому он выглядел на двадцать
пять, хотя ему было куда меньше.
Опираясь одной рукой на стенку, второй рукой он провел по лицу, как будто хотел снять
невидимую маску, которая закрывала ему его:
- Да, сегодня мне исполняется семнадцать. Ну что, можно сказать, полжизни прожил –явно саркастически произнес он, с таким чувством как будто сзади него кто-то сидит и
пытается его переубедить в обратном.
С другой стороны, какой сарказм, в Коломне еще ничего, многие доживают до сорока, а
то как Проф до пятидесяти. Но вот на Северной до сорока почти никто не доживает. На
побережье из-за сильного радиоактивного ветра, который дует с Бора, вообще тридцать пять
считается преклонным возрастом.
Данила произнес эти слова с сарказмом, но с такой уверенностью и твердостью, как будто
он прожил на этом свете не один десяток лет. И мог натаскивать и тыкать носом различных
сопляков, хотя сам был таким.
На самом деле Даня был обычным подростком своих лет, ни чем не отличавшимся от
своих сверстников. К своим семнадцати, он особо не преуспел не в какой из жизненно
важных областей и в отличии от ровесников не имел ни каких особых интересов, занятий и
способностей. Например, его единственный друг Егор, имел хорошую комплекцию, которой даже могли позавидовать некоторые искатели. Хотя искателями становились
только самые подготовленные люди. Ванька со второго участка постоянно помогал
колхозникам, а Витек, который жил на втором уровне. Уже с 14 помогал отцу чинить
турбины и громоотводы.
Данила родился после “ЧЕСа”, как его называли все люди или конца света, как это
называли в библии. Просто в один момент природа и сама планета выплеснула на нас ту