На обратном пути Стэн решил развлечь нас фигурами высшего пилотажа, Салли решительно этому воспротивилась, но я сохранял молчаливый нейтралитет, и поэтому Стэн перевел машину в резкое пике. Возможно, он при этом слегка перестарался — не знаю, однако мотор перестал работать, сумка с моих коленей и пачка сигарет из кармана стэновой рубашки с огромной скоростью полетели к потолку, а Салли, повисшая над быстро надвигающимся океаном, пронзительно завизжала. В этот момент мне показалось, что наступил конец света. Перед самой водой Стэн, однако, выправил положение и, невзирая на протесты Салли, небрежно сделал еще несколько «бочек» и других менее энергичных трюков. После этого мы возвратились на поле.
Мюррей, Артур и менеджер прилетели в среду утром, и мы все вместе полетели в Лос-Анджелес. Глядя на них, я порадовался еще раз, что во время этого длинного и утомительного перелета мы с Салли все же сделали остановку.
Мы прибыли в Лос-Анджелес в разгар перебранки между местным легкоатлетическим клубом и организаторами турне за право использовать «Колизеум-Стэдиум» для клубных соревнований 16 июня. В этих соревнованиях клуб хотел заработать на схватке между мной и Битти. Из-за того, что хозяева стадиона не хотели этому содействовать — они уже запланировали битву «Снелл против Битти» на другой день, — тренер Лос-Анджелесского легкоатлетического клуба Михали Иглои вытянул Битти и других бегунов своей первоклассной команды из остальных соревнований турне.
Журналисты, официальные представители клуба, организаторы турне и члены ААЮ нагрузили Салли букетами роз и набросились на меня. Поначалу я не знал, чего от меня хотят, но Битти дал совершенно ясно понять, что он не собирается выступать вместе со мной до тех пор, пока это не будут соревнования, организованные для его клуба. Поскольку он был лучший милевик в Америке и к тому же ни разу не выступал против меня в споре такого рода, все преимущества были на его стороне. Я понял наконец, что все дело, вероятно, вертится вокруг моего согласия на выступление 16 июня, а это было бы дополнением к первоначальной программе турне.
Как бы то ни было, в разгар споров Битти заявил, что в первом состязании турне, запланированном на пятницу в «Колизеуме», он побежит 5000 м против Мюррея. Моими соперниками оставались Дайрол Берлесон и Том О'Хара, второй в мире бегун, пробежавший милю меньше чем за четыре минуты на закрытой дорожке.
Из соображений экономии мы с Салли остановились у Глена Дэвиса, в его доме в Северном Голливуде. Это обстоятельство вызвало немалое огорчение нашего менеджера Мелвилла. Мюррей и Артур были в состоянии присмотреть за собой сами, сами себя развлечь и организовать нужную встречу — для этого у них было множество связей, и Осси, казалось, находил чрезвычайно скучным делом руководить по-настоящему несуществующей командой.
Его положение было незавидным. Каждому было бы нелегко, не имея достаточного опыта, приехать в Соединенные Штаты со спортсменами, побывавшими до этого там минимум три раза да еще взявшими своих жен — Фил присоединилась к Мюррею тотчас после первого соревнования — и, конечно, имевшими такие связи, которых не было у менеджера. Он выглядел руководителем, которым нужно было руководить.
В четверг мы с Салли посетили замечательный рынок Фармерс-Маркет, где обнаружили, вопреки распространенному у нас в стране мнению, что ловкий покупатель в Штатах может прожить столь же дешево, как мы в Новой Зеландии.
В пятницу я лежал в постели и смотрел телевизор. Любопытный шестилетний сын Дэвиса Ральф, который смотрел ту же передачу у себя в спальне, зашел ко мне заглянуть, что я делаю, и, заметив, что я смотрю в телевизор, необычайно удивился, что взрослому человеку может быть интересно то же, что и детям. «Эй! — сказал он. — Ты смотришь ту же программу, что и я».
Ральф был очаровательный ребенок. Когда он впервые увидел Салли, он сказал только: «Эй, давай уходи отсюда», однако они быстро поладили, занимаясь игрушками, которым не было числа. Однажды Ральф был поставлен перед выбором — идти ли вместе с матерью отыскивать Салли по лавкам или сопровождать отца и меня в тренировке. Ральф выбрал первое, и Салли была так рада, что, наверное, запомнила этот день навсегда.
Обсуждая с репортерами предстоящую милю в «Колизеуме», я старался держать язык за зубами. Мне не хотелось, чтобы меня спровоцировали на обязательство установить новый рекорд. Я чувствовал себя несколько вялым на тренировках. Забегая вперед, скажу, что та же вялость была и на соревнованиях.