Он попытался подтянуться на последнюю ступеньку, но его руки дрожали так, словно мускулы отделялись друг от друга. Он только сейчас заметил, что он бос и поранил ноги. Казалось, вся левая нога охвачена пламенем. Но он уже стоял на перилах. Ветер взметнул его волосы и полы пальто.
Внизу блестела вода. Рядом с ним в своей твидовой куртке, сцепив характерным жестом руки над пряжкой ремня, стоял Рики Готорн.
— Молодец, Джон, — сказал он сухим голосом. Это был он, старина Рики, лучший из них всех.
— Ты слишком доверяешь Сирсу, — сказал Джон Джеффри хриплым шепотом. — Ты это знаешь?
— Знаю, — согласился Рики. — Но что поделать? Я всегда был подчиненным, а Сирс — генералом.
— Это не так, он… — он забыл, что хотел сказать.
— Все равно, — сказал тот же сухой голос. — Просто шагни с моста, Джон.
Доктор Джеффри взглянул вниз, на серую воду.
— Нет. Не могу. Я хотел сделать что-то другое. Я шел…
Когда он снова поднял глаза, перед ним вместо Рики стоял Эдвард Вандерли, его самый близкий друг. Как и в тот злополучный вечер, на нем были черные туфли, серый фланелевый костюм и рубашка в цветочек. Он выглядел превосходно в своей дорогой одежде и с почти театральной сединой. Эдвард сочувственно улыбнулся ему.
Джеффри заплакал.
— Пора кончать со всей этой ерундой, — сказал Эдвард. — Только один шаг. Это же так просто, Джон.
Доктор кивнул. — Так сделай этот шаг. Больше ты все равно ничего не сделаешь.
Доктор Джеффри шагнул с моста.
Внизу, у самой воды, Омар Норрис видел, как он падает. Тело доктора ударилось о воду, ушло вглубь, потом всплыло лицом вниз и начало медленно скользить по течению.
— Черт, — сказал Омар. Он удалился в это укромное место, чтобы прикончить пинту бурбона в стороне от шерифа, начальства, жены — от всех, кто мог приказать ему усесться за руль и начать убирать снег. Он отхлебнул бурбон и закрыл глаза, но, когда он их открыл, видение не исчезло.
— Черт, — он отставил бутылку и выбежал на ветер, посмотреть, нет ли кого-нибудь, поблизости.
II
ВЕЧЕР У ДЖЕФФРИ
Бегите, леди, скройтесь с глаз и отведите взор!
Ведь навлечет она на вас Несчастье и позор.
Глава 1
Эти события произошли годом раньше, вечером последнего дня золотого века. Никто из них не знал, что это их золотой век и что он скоро кончится; как все люди, не обделенные ни внешностью, ни деньгами, ни положением в обществе, они представляли жизнь как непрерывное восхождение. Благополучно пережив кризисы юности и зрелости, они думали, что уже достаточно мудры, чтобы встретить старость. Они считали, что, увидев войны, перемены, измены и примирения, они познали все в этой жизни.
Но были вещи, которых они еще не видели и не знали, и которые им пришлось увидеть и узнать.
Глава 2
— Думаю, нам не нужно туда ходить.
— Что? Ты же всегда любила вечеринки, Стелла.
— Насчет этой у меня какое-то странное чувство.
— Не хочешь видеть эту актрису?
— Я никогда не стремилась общаться с девятнадцатилетними красотками.
— Эдвард, кажется, другого мнения.
— О, Эдвард, — Стелла причесывалась перед зеркалом. — Интересно посмотреть, как Льюис прореагирует на эту находку, — мгновенное движение губ сделало ее улыбку чуть резче. — Что ж, по крайней мере это шанс попасть на заседание Клуба Чепухи.
— Это не Клуб, а просто вечеринка.
— Я всегда думала, что на эти ваши знаменитые встречи дам не пускают.
— Ты права.
— Поэтому я и хочу пойти.
— Это не Клуб Чепухи.
— Тогда кого Джон пригласит, кроме вас с Эдвардом и этой актриски?
— О, я думаю, всех, — сказал Рики. — А что у тебя за чувство?
Стелла покачала головой:
— Как будто иду на поминки.
Глава 3
Сидя рядом с Рики, пока он вел машину к Монтгомери-стрит, Стелла, обычно молчаливая вне дома, изрекла:
— Ну если там и правда будут все, может быть, попадутся какие-нибудь новые лица.
Рики испытал жгучий укол ревности, на что она, собственно, и рассчитывала.
— Странно, правда?
— Что?
— Что один из вас решил устроить вечеринку. До сих пор этим занимались только мы, и то уже давно. Подумать только — Джон Джеффри!
Странно, что Милли Шиэн позволила ему это.
— Тому виной чары кино, я думаю.
— Для Милли существуют только чары Джона Джеффри. — Стелла рассмеялась. Она была проницательнее многих и, видя, с каким обожанием Милли смотрит на своего хозяина, давно пришла к выводу, что они спят в одной постели.
Рики не обратил внимания на реплику жены, погруженный в собственные мысли. “Чары кино”, как нечто редкое в Милберне, явно захватили Джона Джеффри и он на протяжении предыдущих трех недель проявлял все большее внимание к молодой гостье Эдварда Вандерли. Сам Эдвард особенно не распространялся насчет девушки, но они думали, что ее звездная карьера, редкая в столь раннем возрасте, вдохновила его на создание ее биографии — жанра, которым он увлекался. Основу книги составляли магнитофонные записи бесед с героем; остальной материал давали письменные и телефонные переговоры с родственниками и знакомыми, а также генеалогические исследования, тоже входившие в методику Эдварда. Его дом был буквально забит материалами, а стены кабинета уставлены коробками с пленками, где содержались многие тайные признания. Рики был довольно равнодушен к похождениям актеров, и его друзья тоже, но когда перерыв в съемках фильма “Пусть каждый видит свет” привел Анну-Веронику Мур в Милберн, Джон Джеффри сделал все, чтобы заманить ее к себе в дом. Самое странное, что его уловки возымели действие, и девушка согласилась посетить устроенный ради нее прием.
— Господи! — воскликнула Стелла, увидев количество машин у дома Джеффри.
— Это отходная Джона, — сказал Рики. — Он хочет оставить по себе добрую память.
Они поставили машину и прошли к двери. Изнутри доносились смех и музыка.
— Черт меня побери, — задумчиво проговорил Рики, — он и кабинеты задействовал.
И это было так. Их впустил молодой человек, в котором Рики узнал жильца из дома Галли. Он вежливо выслушал приветствия и улыбнулся Стелле.
— Миссис Готорн, не так ли? Я видел вас в городе, но нас не представили друг другу.
Прежде чем Рики смог вспомнить его имя, он протянул Стелле руку.
— Фредди Робинсон.
— Очень рада, мистер Робинсон.
— Это особенный вечер.
— Уверена, — Стелла улыбнулась своей самой легкой улыбкой.
— Пальто оставьте в кабинете, напитки наверху. Рад буду принести вам что-нибудь, пока вы с вашим мужем разденетесь.
Стелла оглядела его блейзер, бархатную бабочку и дурацки радостное лицо:
— Это не обязательно, мистер Робинсон, уверяю вас.
Они с Рики прошли в кабинет, увешанный пальто и куртками.
— Господи! Чем этот молодой человек занимается?
— Я думаю, он страховой агент.
— Надо было спросить. Проводи меня наверх, Рики.
Поддерживая ее под холодную руку, Рики прошел с ней через гостиную к лестнице. На столе проигрыватель извергал диско; вокруг, роились молодые люди.
— Джона удар хватит, — пробормотал Рики.
— Добрый день, мистер Готорн, — к ним подошел высокий парень, сын его клиента.
— Привет, Питер. Для нас тут, внизу, слишком шумно. Я бы лучше послушал Глена Миллера.
Голубые ясные глаза Питера Бернса глядели на него без всякого выражения. Неужели он кажется совсем чужим этим молодым?