Что ж, это по-христиански.
Рука повернула его легко, как куклу, и Грегори другой рукой поднял ему подбородок, заставляя глядеть себе в глаза. Он помнил, как умер Джим Харди, но не смотреть было невозможно; его ноги будто поплыли по воздуху. В глубине золотых глаз сияла мудрость, но под ней крылись только холод и темнота — зимний ветер, продувающий голый лес.
— Смотри сюда, ублюдок!
— раздался вдруг крик Рики. Грегори повернулся к нему и все исчезло. Его ноги будто налились тяжестью. Голова оборотня пронеслась мимо него.
— Видишь, тварь? — Дон, лежащий на своем топоре (зачем он теперь?), слабо приподнялся и увидел, что Рики всаживает нож в шею распростертого на полу Фенни.
— Боже, — прошептал он, и уже не уверенный, что это не часть разыгрывающегося у них над головами фильма, увидел, как Грегори опрокинул старика на пол рядом с неподвижным телом Питера Бернса.
Глава 13
— Вам не о чем беспокоиться, миссис Готорн. Вы меня слышите? — мужчина больно дернул ее за волосы. Стелла кивнула. — Слышите, что я говорю? Вам нечего делать на Монтгомери-стрит. Вашего мужа там нет. Он не нашел там того, что искал, и поехал в другое место.
— Кто вы?
— Друг его друга. Хорошего друга, — не выпуская ее волос, мужчина взялся за руль и медленно пустил машину вперед. — И мой друг будет очень рад видеть вас.
— Отпустите меня.
Он притянул ее к себе.
— Хватит, миссис Готорн. И не вздумайте сопротивляться. Иначе я вас убью. Какая это была бы потеря! Поэтому сидите тихо. Мы просто съездим в Холлоу. Хорошо?
— Да, — выдавила Стелла, боящаяся потерять солидный клок волос.
— Вот и отлично, — он отпустил ее волосы и похлопал по щеке. — Вы так красивы, Стелла.
Она брезгливо отстранилась. Машина медленно поехала к школе. Она оглянулась: других машин на дороге не было.
— Вы убьете меня?
— Нет, если вы меня не вынудите, миссис Готорн. В моей нынешней жизни я очень религиозен и терпеть не могу кого-то убивать. Мы ведь пацифисты.
— Мы?
Он иронически улыбнулся и указал на заднее сиденье, где громоздились кипы “Сторожевой башни”.
— Тогда ваши друзья убьют меня. Как Сирса и Льюиса.
— Не совсем так, миссис Готорн. Ну, может, немного похоже на мистера Бенедикта. Только им она занималась сама. Но, уверяю вас, перед смертью он видел много необычных и интересных вещей, — они проезжали мимо школы, и Стелла услышала знакомый звук: невдалеке грохотал снегоочиститель.
— Вообще-то можно сказать, — продолжал мужчина, — что вы свое отжили, миссис Готорн. И теперь вам представляется возможность заглянуть в тайну, которую ваша культура лелеяла столетиями. После этого можно и умереть. Особенно когда нет альтернативы.
Снегоочиститель громыхал в конце квартала, и она удалялась от него, от надежды на спасение, к ужасной опасности, будучи в полной власти этого маньяка.
— Но, миссис Готорн, вы ведете себя так примерно…
Стелла пнула его из всех сил, чувствуя, как ее туфля впечаталась в его лодыжку. Мужчина завопил от боли и потянулся к ней. Она ухватилась за руль, повернувшись через “свидетеля Иеговы”, который молотил ее по голове, и направила машину в сторону снегоочистителя.
Только бы Леон посмотрел на них!
Мужчина оторвал ее от руля и швырнул на сиденье. Стелла вцепилась ему в лицо, но он навалился на нее всей тяжестью. “Сиди смирно! — закричал голос у нее в голове, и она едва не потеряла сознание. — Дура!” Она открыла глаза и увидела прямо над собой его толстое, потное лицо — типичное лицо человека, который никогда не подвозит голосующих, потому что это против его принципов. Он стал бить ее по голове, при каждом ударе брызгая слюной. Дура! Кряхтя, он приподнялся и потянулся к ее горлу.
“Дура, дура, дура…” И тут она вспомнила.
Ее левая рука потянулась к отвороту пальто и нащупала головку булавки. Затем она вытянула ее, уже почти без сознания, и изо всех сил всадила в висок “свидетеля”.
Его глаза выкатились, и монотонный голос в ее мозгу рассыпался сотней изумленных возгласов:
“Что.., она,., что.., эта.., женщина.., это.., сделала…” Он рухнул на сиденье.
Только тогда она смогла закричать.
Стелла открыла дверцу и вывалилась из машины, чувствуя на губах вкус крови и грязного снега.
Она приподнялась, увидела его лысую голову на сиденье и, всхлипнув, попыталась встать.
Шатаясь, она побрела к снегоочистителю. Леон Черчилль наконец увидел ее и соскочил со своего агрегата. Стелла даже не заметила, что он испуган не меньше ее.
— Миссис Готорн, что с Вами, о Господи, Вы что, попали в аварию, миссис…
— Я только что убила человека, — прошептала она. — Он подвозил меня и попытался напасть. Я проткнула ему голову булавкой. Я его убила.
— Пытался напасть? Ох… — Он оглянулся на свою машину, потом опять на Стеллу. — Что ж, пошли посмотрим. Это где-то здесь? — он пошел к синей машине.
По дороге она попыталась объяснить:
— Я попала в аварию, он предложил меня подвезти, а потом напал. Чуть не задушил. А у меня была булавка, такая длинная…
— Но вы его не убили, — Леон поглядел на нее как-то виновато.
— Что?
— Его нет в машине.
Стелла заглянула внутрь. Пусто.
— Наверное, Вы его просто ударили, и он убежал. Слушайте, давайте, я отвезу Вас домой. На Вас лица нет.
— Его нет, — прошептала Стелла.
Из-за сугроба у фасада соседнего дома выпрыгнула большая белая собака и побежала по дороге.
— Да-да, Леон, отвези меня, пожалуйста.
Леон посмотрел на школу.
— Мне все равно надо дочистить до этого места. Подождете? Я мигом.
Глава 14
— Ну мистер Вандерли, — сказал Грегори, — вернемся к нашей дискуссии? — Он шел к нему через зал, заполнившийся вздохами и шепотами:
“Жить вечно жить вечно” Дон поднялся, глядя на лежащих перед сценой. Старик лежал лицом кверху на теле босоногого мальчика. Рядом скорчился Питер Берне.
— Нам нужно было предпринять меры еще два года назад, — промурлыкал Грегори. — Можно было избежать стольких неприятностей. Помните то время?
Дон помнил:
“Его зовут Грег. Мы знакомы по Новому Орлеану”. Он стоял у забегаловки “Последний риф” и в ужасе смотрел на эту компанию.
— Стольких неприятностей, — повторял Грегори, подходя ближе. — Но от этого конец еще желанней, правда?
Питер Берне, из щеки которого текла кровь, пошевелился.
— Альма, — прошептал Дон.
— Да. Ваша Альма. И вашего брата. Не забудьте о нем. Мы с ним повеселились.
— Повеселились?
— Да. Обожаем веселье. Хотя чаще всего мы убираем из него элемент неожиданности. А теперь взгляните на меня еще раз, Дональд, — он подошел совсем близко. Дон попятился.
Питер застонал, пытаясь встать. Фенни рядом с ним тоже зашевелился, корчась от боли.
— Они ранили Фенни, — сказал Дон, пока Грегори медленно приближался к нему. — Ранили.
Он оглянулся, ища топор, который лежал где-то под сиденьями. Питер сел, глядя на агонию Фенни.
— Вы не можете.
— Что не можем? — спросил Грегори.
— Жить вечно.
— Мы живем куда дольше, чем ты, — вежливость исчезла из его речи, сменившись откровенной злобой. Дон продолжал отступать к Питеру.
— Ты не проживешь и минуты, — Грегори сделал еще шаг.
— Питер! — Дон оглянулся на юношу.
Тот заносил нож над скорченным телом Фенни.
— Давай! — крикнул Дон, и Питер вонзил нож в грудь маленького существа. Оттуда хлынул поток белой зловонной жидкости.
Грегори Бэйт, отшвырнув Дона, кинулся к Питеру, нечленораздельно рыча.
Рики Готорн сперва подумал, что он умирает — боль в спине была невыносимой. Потом он увидел ковер у себя перед глазами (ворсинки казались высотой в дюйм) и услышал крик Дона. Он пошевелил головой. Последнее, что он помнил, — это как он всаживал нож в шею маленького гаденыша. Потом все смешалось.