– Уверен он! – Макс хотел поворчать, но вдруг понял, что это вариант. Именно. Вернуться обратно. «И нарваться на погоню? Впрочем, если нас еще не догнали – возможно, погони вообще нет? Может, мы погибли при пожаре, а наши тела забрали мортусы… Хороший вариант».
Черт, вспомнил он. А фонарь-то был Скоблин. Тот, что остался на блокпосту.
Так что никаких иллюзий. Они знают, что мы живы.
Макс поднялся. Проверил, на месте ли пистолет (на месте), махнул рукой.
– Все, двигаем в другую сторону. Быстрее. Профессор, Сашик! Живо! Что, мне вас пинками гнать?! Бегом!
И все равно они не успели. Макс понял это слишком поздно.
Вспыхнул свет.
Беглецы, прикрывая глаза руками, повалились на землю. Убер негромко выругался.
– Эй, вы! Там, в тоннеле! – раздался усиленный металлом голос. – Высылайте человека, будем говорить.
Макс едва не расхохотался. Нарочно не придумаешь. Стоило им шарахнуться в другую сторону – и здесь тоже предлагают вести переговоры. День дипломатии, явно.
Возвращаемся.
Снова чертова ВШ. Трехсотая, родная. Со сгнившей лестницей наверх.
– Что будем делать, босс? – Хаммер поковырял в ухе, сплюнул. Вытер пальцы о куртку. Убер насмешливо окинул его взглядом:
– Вот за что я тебя ценю, так это за непринужденность в обществе.
– Че-е?
– Может, стоит пойти им навстречу? – предложил Лебедев.
– Только что ходили… – Макс качнул головой.
Профессор откашлялся.
– Я имею в виду: в переносном смысле. Согласиться на переговоры и узнать, что они предложат.
– А, вы про это. Нечего с ними говорить, – Убер повернулся к Максу: – Брат, не стоит. Лучше я лестницу проверю.
Макс поднялся. Всегда можно найти выход. Люди – твари, нет сомнений, но даже с тварями можно поискать варианты. А вот на поверхности твари обычно малоразговорчивы…
Скинхед посмотрел на него, глаза его в полутьме мерцали. Убер медленно кивнул:
– Ладно. Я понял. Оружие оставь, брат. Эй, дайте ему что-нибудь белое!
– Вот эта фигня подойдет? – спросил Хаммер.
– Чего?
Хаммер протянул Максу белый шарф из белой текучей материи. Макс с удивлением узнал в этом собственный парадный шарф. Интересные дела. Откуда он у Хаммера?
– Шелк, – сказал Убер. – Даже не верится. Скорее всего синтетический, хотя хрен его знает… может, и настоящий. Знаешь, друг, я бы на твоем месте завел себе костюмчик из шелка.
– Это почему? – насторожился Хаммер. Убер насмешливо оглядел «летуна», фыркнул.
– А чтоб вши не заводились. Они почему-то шелк не переносят.
Пока Хаммер переваривал сказанное, Убер повернулся к Максу:
– Ладно, брат. Извини. Ты переговори, а я попробую пока разобраться с выходом на поверхность. Запасной вариант нам бы точно не помешал.
Макс помедлил и кивнул.
– Ведите себя прилично, Убер! – профессор внезапно перешел на фальцет: – Что это вообще за собачья кличка? Как ваше человеческое имя, позвольте узнать?!
Убер посмотрел на него. На физиономии скинхеда появилось странное выражение.
– Дурак вы все-таки, профессор, хоть и умный. Ни хрена вы в людях не понимаете.
– А вы… ты… – профессор даже не сразу нашелся, что ответить: – Вы – фашист!
Пауза. Скинхед заржал. Звук гулко раскатился по тоннелю. Убер тут же зажал себе рот ладонью, но остановиться не мог. Сидел и подергивался, как в припадке.
– Это вы зря, проф, – сказал Убер, вытирая слезы. – Впрочем, я сейчас не в настроении объяснять разницу между красным скином вроде меня и наци-скинами. Хотя нет, сейчас я уже усталый и сдержанный… Да. А вот до этого бывали досадные происшествия. С теми, кто называл меня «фашистом». Ну, что-нибудь еще скажете, проф?
Профессор молчал. Сашик вновь начал подвывать, глядя на Убера. Тот сплюнул и отошел.
– Интересно, как там босс? – Хаммер почесал голову, грязные волосы блестели в полутьме.
Убер вздохнул.
– Да, мне тоже интересно.
Шаги Макса давно стихли вдали. На панели управления остался лежать пистолет «Грач», выложенный Максом. Холодный блеск металла.
Убер посмотрел на пистолет, зачем-то потрогал лоб и начал насвистывать…
Макс опустил белый шарф – знак перемирия. В лицо ему перестали светить фонарем – Макс зажмурился, заморгал. Глаза слезились.
Его обыскали, провели к темной фигуре. Невысокий человек шагнул навстречу, протянул руку.
– Рад вас снова видеть, Максим Александрович, – сказал человек.
Макс узнал его скорее по голосу.
– Директор?
– Что делать! – Директор засмеялся. – Виновен. Все приходится решать самому.
Резь в глазах постепенно проходила. В окружении повелителя Звездной Макс увидел несколько знакомых лиц. В основном воспитатели и охранники. И еще один тип – его даже человеком назвать можно было с трудом. Хунта. Огромный «нянечка» смотрел на Макса сверху вниз.