Банг!
Макс выпрямился.
– Если они это заслужили.
– Конечно, конечно, – вокруг глаз Директора собрались морщинки. – Но вы не думали, что они могли бы понести наказание… по-другому? Мы понимаем друг друга?
Макс переступил с ноги на ногу. Потом понял: конечно, пленные кировцы…
– Вам нужны работники?
– Кто мне точно не нужен, так это трупы, – Директор улыбнулся. – Трупы обычно плохо копают. Так мы договорились?
Макс поднял голову, посмотрел туда, откуда бил беспощадный свет прожектора. А в любой момент могла ударить очередь.
– Пожалуй, – сказал он. – Что-то еще?
– Всего одно маленькое условие…
Макс помолчал. Кажется, сейчас будет заключен договор с дьяволом.
– Слушаю вас, господин Директор.
– Смех без причины – признак дурач… хорошей травы, – сказал Хаммер. Засмеялся – мелко и пронзительно. Из глубины ВШ ответило гулкое эхо. Макс покачал головой. Придурок. Поговаривали, что Хаммер сидит на грибах – тех самых, с Дыбенко.
– Спите? – Макс огляделся. Профессор Лебедев, Костя смотрели на него с тревогой. Даже Сашик перестал возиться в грязи.
– Чем закончилось? – спросил профессор.
Макс невольно вздрогнул, хотя и был готов к этому вопросу.
– Все отлично, – сказал он. – Нам дают уйти.
Профессор расцвел на глазах. Поверил. Макс почувствовал тошноту. Люди верят, потому что – хотят верить. А единственный человек, который может его расколоть… кстати!
– А где Убер?
– Вашему другу стало плохо, – пояснил Лебедев. Лучевая, сообразил Макс. Новый приступ, ага.
– Отлично, – усилием воли он заставил себя улыбнуться. – Так даже лучше.
Профессор захлопал глазами.
– О… отлично? – он даже привстал. – Что это значит?
Макс не ответил. В первый момент ему показалось, что пистолета на месте нет… но он был. Прекрасно. Макс медленно поднял «Грач» (пистолет казался тяжелым, как свинцовая плита). Повернулся и направил пистолет на Лебедева.
– Мне очень жаль, профессор. Поднимите руки, пожалуйста.
Профессор заморгал.
– Максим, вы шутите?
– Руки поднять, я сказал! – Макса накрыла волна ярости.
Профессора и Сашика взяли тепленькими. Впрочем, какое тут сопротивление? – Макс поморщился. Старик и калека. К сожалению, с Убером вряд ли будет все так просто.
– Зачем вы это делаете, Максим? – спросил профессор, вытирая кровь с губ.
Макс пожал плечами.
– Какая вам разница?
– Я считал вас хорошим человеком.
– Вы ошибались, – жестко сказал Макс. – Ничего-то вы в людях не понимаете. Хаммер, займись ими, будь добр.
Пленников спеленали, бросили на пол, как мешки с породой. Макс почувствовал запоздалую злость – и ненависть к себе, к Директору, к тому, что приходится делать. Вспышка. Он взял себя в руки. Держаться, проклятый ублюдок, еще не все сделано…
Макс повернул голову. На него смотрел Сашик, дурачок – в круглых бессмысленных глазах застыл испуг. Застигнутый врасплох, Макс неловко улыбнулся…
Сашик вдруг завыл. Громко и противно, как умел только он. Хаммер тут же ударил дурачка по затылку. Раз! Вой прекратился.
– Дебила тоже отдадим? – Хаммер почесал стволом «макарова» за ухом.
– А что, у тебя проснулись к нему отеческие чувства?
– Ну… нет. Не знаю. Жалко его, что ли.
Макс поднял руку. Тихо вы! Если Убер услышал вой Сашика и сообразил, что происходит, он постарается уйти.
Или нет?
«Ни хрена вы в людях не понимаете, профессор». А что понимает сам Убер?
А что понимаю я? – Макс не знал.
– Посади их там, в тени, – велел Хаммеру. «Мортус» показал ладонью по горлу – мол, порешим? Макс дернул щекой. Жестами показал: придурок, не вздумай. В следующий момент он услышал глухое негромкое «кха, кхха». Убер.
– Он возвращается, – понял Макс. – Хаммер, Костян… по местам!
Едва слышный звук шагов.
– А вы говорили, что он разбирается в людях… – сказал Лебедев.
Видимо, в глазах Макса что-то мелькнуло. Профессор отвернулся, замолчал.
– Убер возвращается не потому, что не понимает людей, – сказал Макс медленно. В груди болело. – Он возвращается потому, что слишком хорошо их понимает.
Макс проверил, чтобы до пистолета было легко дотянуться. Прикрыл его курткой.
– Хаммер, встань за дверью. Костян, приготовься.
Ждать пришлось недолго. Скрипнула ржавыми петлями дверь.
Убер шагнул из тамбура, выпрямился. При своем росте и крепком сложении – двигался он очень мягко и быстро. Даже изрядно отощав на коммунистических харчах, скинхед оставался опасным.
Макс шагнул ему навстречу, широко улыбнулся.
– Брат, есть дело. Забыл, какая у тебя группа крови?