Да, Собчак часто пил чай с начальником местного управления ФСБ Черкесовым. Он даже помог ему устроить личную жизнь. Но и этого было недостаточно для мобилизации личного состава на помощь тонувшему и давно ставшему номинальным хозяином города политику. Незадолго до выборов Собчак выступал перед сотрудниками ФСБ. В зале — мелкие, средние и прочие руководители спецслужбы. Мэр ничего лучше не придумал, как назвать сотрудников ФСБ «пережитком кровавого прошлого». 800 человек сидели и мрачно слушали гневную отповедь в Большом доме на Литейном, из подвалов которого когда-то хорошо был виден дальневосточный Магадан. Наверняка многие из чекистов с удовольствием мысленно «выписали» туда путевку демократу Собчаку.
Потом начальники городских силовых структур сделали еще одну попытку к примирению. По их просьбе Собчак приехал на госдачу К-2, что на Каменном острове, чтобы в бане, в неформальной обстановке поговорить «за жизнь». Примирения не случилось, — очень быстро он стал всех поучать и критиковать. В этом, а не только в характере и поведении Людмилы Нарусовой, необходимо искать еще одну причину самоустранения от выборов того же Владимира Путина. Как иначе объяснить, что многих активистов из окружения Собчака потом быстро забрали в Москву на хорошие должности.
Версию о московском заговоре очень любил смаковать сам Собчак, — теория заговоров всегда привлекательнее унылого анализа собственных грубых ошибок. Хотя на самом деле к власти в Санкт-Петербурге Яковлева привели не Москва и не Кремль, а питерские избиратели. Выбор был сделан сознательно. И решили исход выборной кампании, окончательно добив действующего мэра, теледебаты. «Сталинградская битва избирательной кампании» — так потом называли столкновение двух кандидатов на глазах миллионов жителей города.
Накануне решающего этапа голосования соперники наконец встретились лицом к лицу в прямом эфире местного телеканала. Фаворит — виртуозно владевший словом Анатолий Собчак. Это казалось настолько очевидным, что даже в курилках не вызывало споров. Более того, некоторые «прозорливые» наблюдатели вообще предсказывали, что Яковлев просто откажется от участия в дебатах: он — строитель, его соперник — ученый и преподаватель. Это абсолютно разные весовые категории. И действительно, первоначально Александр Яковлев соглашался на телевизионные дебаты только при условии, что Собчак будет подключен к «детектору лжи»…
Сложно сказать, кто в команде Яковлева первым осознал, что избиратели не ждут от их кандидата убедительного красноречия. Скорее, в один прекрасный момент родилось ощущение, что бояться просто поздно. По-видимому, родилось оно именно у главного действующего лица этой истории, и он решил идти вперед не оглядываясь.
«Однажды утром он объявляет, что пойдет на теледебаты. Я с места сдвинуться не могла. «Володя, тебя же по стенке размажут, понимаешь ли ты это?! — Ирина Ивановна пыталась образумить мужа. — Это был просто какой-то кошмар в обмороке. Пришел Кошмаров, стали разговаривать. Несколько часов они сидели посреди комнаты, и один другому что-то такое вдалбливал. Почему-то они сидели на одном стуле, этот тощенький Кошмаров и достаточно упитанный Володя». Сегодня Ирина Яковлева уже смеется, вспоминая те дни.
Кстати, это были фактически первые в России предвыборные телевизионные дебаты с участием политиков подобного ранга. К ним в штабе Яковлева готовились серьезно, несколько дней методично прорабатывая и проговаривая все проблемы городской жизни, прогнозируя напористое и даже агрессивное поведение Собчака.
«Представьте ситуацию: дебаты должны были проходить на недружественном телевидении, между известным политиком-полемистом и молчуном-строителем. Ситуация для нас абсолютно неблагоприятная. Но если бы мы тогда отказались от участия в дебатах, то потеряли бы темп избирательной кампании. Кроме того, у нас не было другой возможности развернуто и широко показать настоящего Яковлева, поэтому мы и пошли ва-банк», — вспоминает Алексей Кошмаров. Именно он персонально готовил Владимира Яковлева к спору в прямом эфире питерского телеканала. Вместе с психологом они проводили специальный тренинг: «Мы очень хорошо изучили Собчака, его сильные и слабые стороны. Слабых мест, как выявилось, было более чем достаточно, например: пренебрежение к фактам, обидчивость, раздражительность в споре, полное неуважение к собеседнику; в дискуссии становилось очевидно, что Собчак не любит людей. И уж не буду говорить, что эти качества на телевидении особенно заметны. Кстати, сам Яковлев ни о каких наших умозаключениях не знал. По нашему замыслу, Яковлев должен был вывести Собчака на слабые места, спровоцировать его на эмоции, заставить раскрыться. Мы убеждали его только в одном: совершенно не важно, что вы будете отвечать на вопросы мэра. Советовали выводить собеседника на темы, от которых он далек и которые ему глубоко не интересны. Владимир Анатольевич ведь — прекрасный хозяйственник, знает, сколько километров труб проложено в городе, какого они диаметра и так далее. В общем, решили сыграть на контрасте. Хотя мы, конечно, рисковали».