Ирмий деталь за деталью начал представлять будущее существо, но непроизвольно поглядывал на ту, о которой ему лучше было бы и не мечтать. Когда же процесс создания образа завершился, бог произнес короткое, но довольно энергозатратное заклинание, и в следующее мгновение у него в руках оказался крошечный комочек.
— Видно, я опять что-то перепутал, — печально посмотрев на свернувшееся существо, сказал бог.
В это момент зверек решил, что ему не очень комфортно лежать клубочком, поэтому он встал на четыре лапки и, грациозно потянувшись, завилял хвостом, на кончике которого красовалась забавная кисточка шерсти.
Ирмий попытался аккуратно отпустить существо, но у того, видимо, не было желания перебираться с теплых рук на холодный мраморный пол, и оно впилась когтями в ладонь.
— Вот я тебя сейчас, — ощутив боль из-за порезов, оставленных когтями бритвенной остроты, беззлобно погрозил пальцем бог, а в следующую секунду едва успел отдернуть руку от крохотных шипов, которые хищно выступили из-под кисточки хвоста.
Только сейчас Ирмий обратил внимание, что изначально мягкая светло-серая шерсть преобразилась в жесткие пластины брони, а пара маленьких рожек начала отливать мифрилом. Что же касается забавно выступавших из пасти клыков, то сейчас далеко не трусливый бог не рискнул бы совать руку в пасть этой крохе.
— Давай мириться? — спросил Ирмий, надеясь, что существо вышло не только достаточно воинственным, но и умным.
Животное внимательно посмотрело на бога, после чего, спрятав когти, по-кошачьи грациозно потянулось, подняло свои не по размеру большие ушки и завиляло хвостом.
— Такому крохе не место в Карантинном мире, — с явной тревогой в голосе сказала Сильвия, которая за время, потраченное Ирмием на создание зверька, успела не только очнуться, но и привести себя в порядок.
— Я не отдам его магам бестиария, — глядя в умные глаза зверька, заявил бог.
— Но если они узнают, что ты скрыл от них новый вид, то… — начала говорить шепотом богиня, — то они могут добиться твоего развоплощения.
— Уже не раз пытались, — отмахнулся бог праздности. — Ну, посижу сто лет в поселении для проклятых, возможно, даже лишусь части своих изначальных способностей, но его я им не отдам.
Судя по тому, как существо навострило ушки, оно прекрасно понимало, что речь идет именно о нем. И, судя по тому, как эта кроха снова начала трансформировать свое тельце, ей было не по душе то, о чем сейчас говорили боги.
— Тебе новая прическа-то хоть понравилась? — стараясь отвлечься от печальных мыслей о неминуемом наказании, спросил Ирмий, не решаясь поднять глаза на богиню, которая ему до безумия нравилась.
Видно, появление нового существа интересовало ее куда сильнее, чем собственные волосы, поэтому Сильвия только сейчас сотворила ледяное зеркальце и ахнула от удивления.
— Ты что сделал? — выдохнула она.
— Что-то не так? — не понимая, что ей не по нраву, спросил Ирмий.
Девушка, как завороженная, рассматривала свои волосы, и по ее мимике было очевидно, что изменения ей нравятся. Но к чему тогда был этот вопрос?
— Какому лекарю ты доверил мою жизнь, пока я была без сознания? — видя, что Ирмий ее не понимает, спросила богиня. — И во сколько тебе это влетело?
— Ах, это, — пожал плечами бог. — С такими простыми преобразованиями я справлюсь и сам, хотя энергии они поглощают очень много.
— Ты же не целитель? — с сомнением спросила Сильвия.
— Я лишен специализации, поэтому осваиваю все, что может пригодиться в жизни, — улыбнулся Ирмий, погладив свое творение.
— И как долго продержится эффект защиты? — поинтересовалась богиня, которая уже успела преобразовать волосы от плеча до пояса в стальной плащ и вернуть их в первозданную форму.
— До развоплощения, — уверенно ответил бог.
— Чьего? — настороженно уточнила девушка.
— Твоего, естественно, — все же опустив существо на пол, сказал Имрий. — Считай это подарком.
— Ты хоть понимаешь, сколько стоит такой подарок? — с расширившимися от изумления глазами спросила Сильвия.
— Для богинь красоты и прочих прелестниц… — начал прикидывать бог и осекся, наблюдая за тем, как его создание начало карабкаться по платью богини к ее рукам, как будто в них было зажато лакомство. — Слезь, — тихо сказал он, но столько воли было в этой команде, что животное не рискнуло противиться. И все же, опустившись на пол, вздыбило шерсть и зашипело на своего творца.