— Моя мать…
— Удивительная самка, — оборвала его Лиза. — Она настояла на том, во что верит, что хотела, и ради тех, кого она любит. И то, что ты не ценишь это, заставляет меня сомневаться, что ты правильный самец для этой задачи. Трише пришлось пережить и справиться со многим. Она сильная и независимая. Она не станет мириться с твоим дерьмовым отношением к женщинам. В жизни ей пришлось иметь дело с достаточным количеством мудаков.
— Мудаков? — уточнил Улл.
— Недостойных и непригодных самцов, — прояснила Лиза для него, — которые только и хотели использовать её ради собственной выгоды.
— Я не мудак, — проворчал Улл, усаживаясь обратно.
— Возможно не для других самцов, но для земных женщин… Дженнифер? — Лиза посмотрела на истинную пару Рейнера.
— Стопроцентный мудак, — согласилась Дженнифер.
— Смотри, Улл, — голос Лизы стал мягче, когда она отошла, чтобы сесть обратно, а Грим медленно последовал за ней. — Я понимаю, что произошедшее на Церемонии Соединения всё ещё беспокоит тебя. Что ты выглядишь не выбранным, и это может отразиться на твоей пригодности, но это не так. Это совершенно никак не влияет на тебя. Ты мог бы быть самым достойным самцом, которого когда-либо видели известные Вселенные, но всё равно ты не был бы выбран.
— Янир был, — эти слова сорвались с его губ раньше, чем он смог их остановить.
— Верно, — Лиза подарила ему сочувствующий взгляд.
***
— Возможно, я должна быть той, кто отправится на Землю, — прошептала Лиза позже ночью, лёжа в объятиях Грима Её ладонь рассеянно ласкала его грудь, пока Лиза рассматривала усыпанное звёздами небо за окнами.
— Нет.
— Но, Грим…
— Ты с потомством, Лиза.
— Верно, но это же не значит…
— Я не позволю тебе отправиться без меня.
— Я бы и не хотела.
— Что по поводу девочек? Других женщин? Мы их оставим? Кто поможет им и защитит, если оставим?
Сердце Лизы сжалось от мысли о том, чтобы быть так далеко от своих детей, когда они будут нуждаться в ней. Лиза понимала, что однажды этот день придёт, но не сегодня. Потом здесь были и другие земные женщины. Приглашённые самцы начали прибывать, и она нужна здесь, чтобы помочь присмотреть за встречами и успокоить страхи. Глубоко выдохнув, она посмотрела вверх на Грима.
— Ты прав. Моё место, наше место, здесь на Люде, но Улл всё ещё так зол, а я не понимаю причину.
— Он первый самец лорда, моя Лиза. Он был воспитан в убеждении, что он первый и, скорее всего, единственный самец в своей кровной линии, который сможет привлечь самку.
— Но почему? У него три младших брата.
— Что неслыханно. Ты знаешь это, моя Лиза. Самка может оставаться с одним и тем же самцом достаточно долго для того, чтобы дать ему двух самцов, но четверых? Это поставило клеймо на Дом Ригель. Ни одна торнианская самка не решилась бы соединиться с кем-либо другим, кроме будущего лорда.
— А потом Эбби выбрала Янира, третьего самца.
— Да.
— Но если он так сильно хочет самку, почему не подал прошение о встрече с кем-нибудь из женщин?
— Гордость. Его младший брат теперь наиболее могущественный лорд в Империи. У него есть самка, и она уже с потомком.
— Что ж, ему лучше справиться с этим до того, как он доберётся до Земли.
— Он воин. Он отодвинет свои чувства в сторону и сделает то, что необходимо.
— Лучше бы ему так и сделать, — сказала Лиза, затем забывая об Улле, потянулась так, что её обнажённые груди едва коснулись груди Грима, в то время как женщина поддразнила: — Сейчас есть кое-что, что мне необходимо от воина подо мной.
— Что же моей Королеве необходимо от меня? — спросил Грим, его ствол тяжелел, в то время как она двинулась к нему, забираясь сверху, скользя уже влажными складочками.
— От тебя: чтобы ты любил меня, мой Король.
— Люблю, — прорычал Грим, медленно входя в неё и начиная двигаться. — Я всегда буду любить тебя. Потому что ты моя Королева. Моя Лиза. Моё всё.
С каждым заявлением, толчки Грима становились сильнее, глубже, и страсть, которой никогда не требовалось много времени, чтобы вспыхнуть между ними, раскалилась до солнечной бури.
— Богиня, да, Грим! — прокричала Лиза, упираясь ладонями в его грудь и выгибая свою спину, начиная объезжать его. — Ты мой. Мой Король. Мой Грим. Моё всё.
— Тогда дай мне всё, что моё, моя Лиза, — приказал он, понимая, что ни один из них не протянет долго. Не с тем, как она уже сжимается вокруг него. Пленив одну из пышных грудей, подставляемых ему с такой готовностью, Грим всосал её глубоко в рот именно таким способом, который, как он знал, всегда подталкивал его женщину за грань. Особенно теперь, когда Лиза носила его потомство.