И позавидовать было чему! Занималась Марина исключительно поиском в интернете «жареных» историй и их вольным пересказом близко к тексту на страницах родного издания. Работка непыльная, хотя и попахивающая бесстыдным плагиатом. Но что поделать, если супруге главного редактора не хотелось напрягаться и выдавать на-гора оригинальные статьи? По этому поводу в недрах коллектива появилась «народная мудрость»: «Кесарю – кесарево, остальные пускай рожают сами!» На том и успокоились, дав возможность Марине спокойно трудиться на ниве «псевдожурналистики».
Отчего же властный господин Данько, не терпящий пререканий ни в какой форме, позволял родной жёнушке задирать юбку перед Чарским прямо у себя под носом, увенчанным супермодными очками? Увы, безоговорочное господство главного редактора в газете строилось на безжалостном попрании семейного счастья. Марина попросту передавала Олегу Ефимовичу все сплетни, которыми делился с ней в постели не в меру разговорчивый Дмитрий Сергеевич, невольно вручая при этом семейству Данько рычаги воздействия буквально на каждого сотрудника редакции.
В отличие от бессловесной Танечки, вторая любовница Чарского умела не только восхищённо взирать на обожаемого Димочку, но и внимательно слушать его, а потом – вовремя говорить. А вот о том, что леди Данько соперничает с мадам Исаенко на ниве постельных похождений, не догадывался практически никто, да и сам Дмитрий Сергеевич благоразумно молчал, дабы не рассердить Главного.
Наивный, он и не предполагал, что Олег Ефимович, мужик предпенсионного возраста, практически благословил его! Убелённый сединами господин Данько звал свою тридцатилетнюю Маринку шпионкой, а её связи с Чарским не препятствовал ещё и по причине собственной сексуальной несостоятельности, в домашней обстановке именуемой «нестоятельностью». И вот этот секрет, по-настоящему «великий и ужасный», сделался известным Элке по самой простой причине: она была одноклассницей Маринки, и та сделала Эльвиру единственной в редакции поверенной собственных тайн. Что называется, «назначила личной подругой».
И вот теперь «личная подруга» получила редкостную возможность прокатиться за счёт редакции в шикарном СВ фирменного поезда. Элка протянула в кассу казённые деньги, обменяв их на вожделенный билет. Журналистке хотелось лишь одного: собрать в сумку лучшие вещи (когда ещё представится такой шанс пофестивалить!), отвести Женю к Светке (Эльвира задавила на корню ворохнувшиеся где-то внутри угрызения совести) и забыть на полторы недели о горячо любимой редакции, родном трамвае и стареньком компьютере, обитающем в кухне…
3
Светлана открыла дверь сразу же после приступа дурацкого хохота, выступающего в качестве звонка. Казалось, что она ждала кузину прямо под дверью. Ждать-то ждала, но… в каком виде?
В немыслимо коротком махровом халатике застиранно-оранжевого цвета коротконогая пухлая Светка напоминала линялый апельсин. К тому же она выкрасила безжалостно выщипанные волосы в такой же невнятно-рыжий тон, окончательно добившись сходства с вышеозначенным цитрусом. И это чудо, лучезарно улыбаясь, облобызало вначале Элку, а потом – Женьку.
– По какому поводу сияем? – поинтересовалась Эльвира, выкладывая из объёмистого пакета дочкины вещи и коробки с Женькиными любимыми сухими завтраками (естественно, не кошачье-собачьими, а вполне человеческими).
– Познакомьтесь, девчонки! Это мой жених, Славик. – И Светлана выдернула за руку из-за двери высокого сутулого юношу в интеллигентных очках. Одет молодой человек был в узкие джинсы и тёмно-синюю водолазку, что объёма ему отнюдь не придавало. Рядом с круглой невестой этот нелепый, но вполне симпатичный на мордашку Славик смотрелся сущим глистом.
– Поздравляю, – выдавила из себя Элка, едва сдерживая приступ смеха. Если бы он ненароком вырвался на свободу, то наверняка напомнил бы звонок в Светкину дверь. И тогда Эльвиру не удивило бы, что сестра кинулась бы открывать! Элка всё-таки тихонько хрюкнула. Женя оторвалась от созерцания жениха двоюродной тётушки, укоризненно взглянула на маму и вновь перевела зачарованный взгляд на Славика.
Занятая собственными безмятежными мыслями, Элка не заметила этого взгляда. Иначе в чутком материнском сердце наверняка бы прозвучал сигнал тревоги и Эльвира срочно увела бы дочку из этого дома. Но, увы, наметившаяся семейная идиллия усыпила бдительность в душе Элки. Родственники дружно уселись за круглым столом, Светлана поставила кипятиться чайник, нарезала принесённый гостями казённый шоколадный тортик и расставила пузатые, с красными горохами, чашки, из которых бодро торчали неизменные пакетики с «пылью грузинских дорог». Заваривать чай по-настоящему Светка (как, впрочем, и Элка!) так и не научилась.