С глухим треском Замес приложил набежавшего сектанта. Тело вонзилось в ящики, создав требуемый бардак из плоти, крови и досок. Выиграны метры… По курсу тент в обрамлении фанерных стенок и неудобные повороты.
-Разгоняюсь! – рявкнул Шест.
-За повозку! – озвучил я очевидное и запоздалое. Бойцы грамотно сместились.
Взметнулась ткань, утварь, щепки. Скрежетнули борта, а под правое переднее колесо попала копошившаяся тушка со спущенными портками. Взвился крик, следом хрип, и череп ушлепка влажно треснул. Пробились… Я содрал с телеги обрывки, подцепленные на встречном курсе. Ничего лишнего, только полезная нагрузка.
С остатков стен прозвучали выстрелы. Противник начал приходить в себя и занимать возвышенности. А нас уже нет – мы в узкой улочке, перегороженной кусками бетона. Такой вот стремноватый расклад – проходимость отвратительная, обзор еще хуже. Тощий, заглотнув воздуха, хрипло выдал:
-Берем! – и подналег на оглобли, задирая носовую часть колесницы. Замес поднырнул, уперся, выдавая сдавленное шипение… Фрау немного очумело кувыркнулась на обочину.
-Крыса, вперед, проверь обстановку.
Мелкая в два прыжка проскочила завал и нырнула вниз. Если там в пределах досягаемости противник, пусть порадуется Малюте.
-Фрау со мной. – Я посмотрел, как бойцы, цедя невнятное, возносят телегу и развернулся к надвигавшемуся топоту. – Держись справа и сзади. Страхуй.
-Поняла. – Она стиснула копье. -Я поняла, командир.
-Вот и чудненько… -Первого урода сбил древком багра, сунул наконечником в горло. Следующий удар по ногам возникшему рядом силуэту. Поворот, смещение… Звякнула сталь. Да с хрена ты тычешь в меня железкой, убогий?! Отобрал и вскрыл чужое пузо… Сбоку дернулась Фрау, как отметил краем глаза – насадила на острие шустрого мужичка, что скакал вдоль стенки.
В кулаке намерение и ярость, в колене желание и злость. Не постесняюсь воспользоваться…
-Восход!
-Где Троха?!
-Навозники!
Достали с определениями, утырки. Орут, тужатся – кому, куда? Фрау по приказу отступила назад -за колесницей, что ускоренно спускалась по другую сторону преграды. Ругался на эмоциях костлявый, скрипел металл… А передо мной качался с десяток тел и уже рвались следующие нетерпеливые.
-А знаете… что? – выкашлял я. В боку закололо.
В ближайших мутных глазах обозначился вопрос. Жилистый восходник, теряя багрянец, уловил интонации и на остатках путанного сознания заинтересовался.
-А ничего, - сказал я отчетливо. АК выдал щедрую очередь. Трачу патроны непозволительно щедро, но то лишь жадная осмотрительность - когда долгое время жил на мизере и вдруг почуял сладенькое.
Вскарабкался на обломки, кувыркнулся, обдирая руку и съехал – под ноги пританцовывавшей Крысе.
-Командир, я не из таких, - гордо сказала девушка. -Но приятно.
-Не смешно, дура, - Ноги пока держали, в чем убедился на коротком рывке. – Что видела?
-Улица. Широкая. Сможем уйти. Встретила троих, походили на патруль…
-Вижу, - перескочил через багровую нарезку у бордюра.
Магистральная полоса и впрямь перспективная. Много съездов. Уйдем во дворы, закружим… Сигнал звал, наливаясь силой. Я в нужной зоне, но расстояние еще приличное. Хорошо, сработаем по факту – сперва оторвемся, потом потешим древнее.
-Видите обломок рекламного щита? – спросил у запыхавшейся команды.
-Кругляш? – уточнил Замес. – Рядом переулок?
Поняли без разъяснений - мчим на всех тележных парах и сворачиваем в попытке затеряться. Хотя слух намекает, что шансы минимальны – восходники орут, как резанные, с нескольких направлений. Одно приятно - плотного хора уже не слышно, вражья грядка прополота. Но достаточно одного глазастого и сообразительного, чтобы отследить, сообщить и загнать по всем правилам. Поэтому выжмем из мышц предел, а потом еще немного…
Переулок порадовал - есть, куда двигаться, не снижая скорости. Позади мелькали отдельные вражины и часть из них спешила не за нами. Вопрос «куда?» даже не задам. Без разницы, но по любому к тому, что накинет нам проблем. Чужая территория, чужие правила, которые мы основательно похерили. И счет к пилигримам растет…
Два поворота прошли без проблем. Антураж двориков почти не менялся. Муниципальный типаж разрушенного мира. А за очередным изгибом стены нас встретили сухие. Такой вот сука довесок к приятной реальности. Примите и распишитесь - от щедрот добродушной судьбы.
-Хер. Вы. Нас. Остановите, - прошипел надвигавшимся телам, что бледными изломами застелили улицу. Бойцы услышали, переварили, и Шест возопил: