Спустя какое-то время издалека до них донеслось несколько выстрелов, но гулявшее в здешнем скальном хаосе эхо не позволило определить, где это случилось.
Некоторое время принявший командование Клыков лихорадочно обдумывал ситуацию. Организовать преследование противника возможности не было. Без карт в этой чертовой мешанине камней они скорее бы заблудились, не говоря уже о том, что можно было запросто нарваться на засаду.
Он захотел связаться с Октябрьском, но оказалось, что шальная пуля расколошматила передатчик.
Ничего не оставалось, как собрать убитых, своих и чужих, да раненых (только своих) и отправиться обратно.
Дежуривший в этот день по гарнизону офицер сообщил, что на свой страх и риск послал на прочесывание взвод десантников. Но единственное, что они отыскали, — это обнаруженный в полутора километрах от места этого странного боя сорвавшийся в расщелину труп человека в черном облегающем одеянии, несколько пистолетных гильз и обильные лужи крови на камнях на скальной площадке метрах в десяти выше.
Видимо, тут прапорщик Вороватый принял свой последний бой.
Опрос (или, скорее, уж допрос) тех, кто был вместе с прапорщиком, дал интересную (и очень неприятную) информацию.
По словам солдат, они спокойно сидели у грузовика и ничего не замечали буквально до последних секунд — до того самого момента, как группа Клыкова открыла по нападавшим огонь. Хотя некоторые говорили, что их слегка клонило в сон («Клонило?! — рычал Мезенцев. — Наверняка дрыхли, как бобики, без задних ног!»), но большая часть вместе с прапорщиком была как будто в здравом уме и твердой памяти. Нападавшие появились словно из воздуха, на том месте, где их секунду назад еще не было.
Затем площадку с грузовиком окутало рыжее облако из лопнувших коробочек, и они уже ничего не могли сделать — только отчаянно терли руками терзаемые дикой резью слезящиеся глаза да задыхались, тщетно пытаясь протолкнуть воздух в разрываемые спазмами легкие. А в это время на них накидывали сети и сбивали наземь.
Лишь рядовому Лямину, уже опутанному сеткой наподобие римского гладиатора, удалось каким-то чудом снять автомат с предохранителя и вслепую дать очередь, испугавшую неведомых врагов. Они бросили свежепойманных пленников (кроме Вороватого) и бежали прочь.
Еще солдаты, бывшие с Клыковым, отмечали какую-то необыкновенную быстроту и силу нападавших. Двигались те в момент атаки с дикой скоростью, а спеленатого сетью прапора тащил на спине один человек, и непохоже было, чтобы нагрузка в восемьдесят семь кэгэ живого веса ему сильно мешала.
Собранный на месте боя медно-красный порошок был отдан на анализ начхиму. Повозившись пару часов, он сказал, пожав плечами, что это смесь пыльцы каких-то растений еще с чем-то.
Был проведен опыт с сусликом, как раз кстати пойманным учеными из биологической группы в окрестностях гарнизона. Вдохнув щепотку порошка, зверек, заверещав, начал чихать и кататься по клетке, но затем успокоился и уже через полчаса как ни в чем не бывало принялся грызть сухую перловку, насыпанную ему в кормушку.
Видимо, это был местный аналог химического оружия — хорошо, хоть не иприт, а «черемуха».
Из всего этого можно было сделать вывод — таинственные нападавшие хотели взять как можно больше народу живьем. Для чего — ясно: для допроса и выяснения, кто именно к ним пожаловал.
И, судя по тому, как подготовились к операции похитители — и сколько их было, противостоит землянам противник достаточно мощный — двадцать пять-тридцать воинов, по меркам Средневековья (если, конечно, они правильно оценивают мир, куда попали) это немалая сила. Тем более эти странные типы в черном. Если это маги (черт, надо же такому быть — маги!), то…
Хреновое дело.
Похоже, маги тут умеют не только жечь бронетехнику, но и достаточно ловко отводить глаза — причем в самом прямом смысле.
И тогда как прикажете с ними бороться?
«Стоп, — приказал себе генерал Мезенцев, — не поддаваться панике. Безвыходных положений не бывает. Колдуны и магия? Ну что ж, магия так магия. В конце концов, не страшней же атомной войны?»
Ученые в изумлении, а политработники, кажется, в натуральном шоке.
Но генерал и его коллеги ни удивляться, ни шокироваться права не имеют.
Они обязаны действовать, обязаны найти способ решения данной проблемы. Долг требует и служба обязывает. Неслучайно же в их ведомстве еще до Великой Отечественной был создан отдел под «нехорошим» номером, написанным и на двери этого помещения. Как раз магией и подобными штуками и занимались его специалисты.