Мне не понравился тот человек. И у меня всегда вызывали недоверие разговоры насчет «общего блага». Обычно за ними скрывается либо мошенничество, либо сектанство. Но ведь какой шанс, какая возможность! Если меня не дурачат, никогда, быть может, не получу я столь же дешево билет до станции «высокая судьба». Что там учебник! Обыкновенная работа. Допустим, я закончу его. Допустим, даже «пробью» в каком-нибудь издательстве. Допустим, он принесет некоторую пользу. Но ведь все это – капля в море! Ничего особенно не переменишь в нашей современности одной правильной книжечкой по истории отечества. Ни славы для себя, ни перелома в духе времени мне не добиться даже при наилучшем стечении обстоятельств. Многим тысячам людей следует день и ночь биться в бетонную стену сердцами и душами, чтобы в стене этой появилась брешь… А я один – ничто.
Грызли меня сомнения. С одной стороны, с другой стороны… Иногда бывает так: принимаешься решать проблему в обход, всякими закоулками, по одной лишь причине – боишься решить ее в лоб, прямо, честно и трудно. А закоулки приводят тебя не к решению, а к новым, еще горшим проблемам. И… и… Женя. Хорошо ли оставить ее тишком? Да хорошо ли вообще оставить ее, хотя бы и объяснившись противу инструкций серьезного дядечки? Ввязавшись в такой проект, можно и костей не собрать. Но тут дело в другом. Дело прежде всего в том, что для меня важнее: она или миссия?
Сон сморил меня глубоко за полночь, и к тому времени я еще ничего не решил. Поехал бы я на Ярославский вокзал по утру, или пошел в библиотеку, – а днем раньше я всерьез вознамерился прервать игрища в теплом кружке реконструкторов, да и вернуться к учебнику, – бабушка надвое сказала.
Но в утренний час я уже обладал твердым решением: надо спешить на Ярославкий вокзал. Ангел явился мне с ответом на мои сомнения.
Сон прошел перед моими глазами со стереоскопической отчетливостью и запомнился в мельчайших подробностях. Его вбили в мою память столь же прочно, как матрица вбивает изображение и надпись в металлическое тело монеты. Подобное со мной случается редко…
Я шел по сельской дороге, а справа и слева шагали люди в фуражках с кокардами. Плечо оттягивала тяжелая винтовка со штыком, солнце выливало на нас чашу за чашей горячий свет. То ли перезрелое лето, то ли нежная осень просаливала мою гимнастерку. Далеко-далеко, на самом конце пути, у горизонта, в обрамлении дубрав, высился на зеленом холме замок со стенами светлого камня. Стрельчатые арки, узкие бойницы, плещут разноцветные флажки на башнях со шпилями… Необыкновенная острота зрения – ее мог даровать только сон – позволяла мне различить на стенах каких-то бродяг в звериной шкуре, отбивавшихся от рыцарского воинства. Рыцари в блистающих шлемах и плащах с крестами лезли наверх по приставленным лестницам, орлы реяли на штандартах над их воинством. Мы как будто шли им на подмогу. А над нашими рядами летал белый ангел с огненным мечом и лавровой ветвью – высоко-высоко, я едва различал его.
И кто-то шептал мне в самое ухо: «…Камелот… ты видишь Белый Камелот…»
Как еще подсказки мне искать? Все ясно!
…Электричка принесла меня на тихую лесную платформу недалеко от Абрамцева.
Когда приезжие разошлись, ко мне подошел белобрысый парень, низенький, наглоглазый, со вздернутым носом записного упрямца и капризным ртом эгоистичного сибарита. На глаз, он пребывал в аспирантском возрасте. Причем в новом аспирантском возрасте: прежде это означало бы плюс два года срочной. Теперь – минус два…
Я ему:
– Простите, не подскажите, как бы мне пройти к дачному поселку?
Он мне:
– Смотря какой из них вас интересует… Меня зовут Александр Перцев. Пойдемте.
На разлуженном проселке ждал нас древний «москвич». Мой проводник, тронув с места, предварил нечаянное проявление любопытства непрошенными ответами:
– Я не являюсь сотрудником Невидимого Университета. Тем более, я не вхожу в число его основателей. Я всего лишь студент, учусь на хроноинвэйдора седьмую неделю, а иногда выполняю… простые поручения ректората. Ничего серьезного рассказать не могу, поскольку просто не знаю. Не расспрашивайте, бесполезно.
– Учитесь… Чему там учат?
Пауза секунд на пять.
– Что такое бланманже?
Я опешил. Знаю ведь, знаю, от бабки слышал, только потерялось точное определение в карманах памяти…
– Э-э… какое-то съестное… э-э…
Он безжалостно перебил меня:
– Кто командовал 5-м конным корпусом Вооруженных сил Юга России в августе – ноябре девятьсот девятнадцатого года?
На языке вертелись Деникин и Кутепов. Ну, Мамонтов. Где-то там он был, рейд совершал по тылам красных. Ну, Шкуро… Или Шкуро не того… не там?