Председатель Партии, выслушав генерала, подошел к окну и посмотрел на площадь. Хотя парад уже закончился, она по-прежнему была полна народу — люди соскучились по свободному общению без надзора оккупантов.
— Значит, вы считаете приоритетом оборону Москвы и укрепление дороги жизни. Верно я вас понял, товарищ генерал? — спросил он.
— Так точно, товарищ Троцкий, — ответил Говоров, — это наши первоочередные задачи.
Тот остро взглянул на него.
— «Так точно товарищ Троцкий…», — повторил Председатель. — Кто бы мог подумать еще весной, что из ваших уст выйдут такие слова? За гораздо меньшее у вас могли бы расстрелять.
— А вы могли бы подумать, что армия товарища Сталина окажет вам помощь? — парировал генерал.
Троцкий усмехнулся.
— Верно подмечено. Неожиданностей было много этим летом.
— Лев Давыдович, — пересилив себя, начал Говоров с непривычного ему обращения: почувствовал, что так вернее, — и я, и те, кто сражается со мной — патриоты этой земли. Мы проливали здесь кровь, мы сражались здесь так же упорно, как и там, за барьером. И я уверен, что мы дойдем до Берлина — так же, как однажды уже дошли. Мы знаем, как победить.
Троцкий подошел к нему совсем близко и внимательно на него посмотрел:
— Я вам верю, Говоров. Вы получите от меня полную поддержку.
— Спасибо, товарищ Председатель.
Полная поддержка, мелькнула у генерала мысль. Интересно, сказал ли Троцкий то же самое и Тухачевскому?
Что ж, скоро это станет известно.