— Сами что слышали про Рытвину?
Они отрицательно мотнули головами.
— Из-за торговцев хочешь туда? — уточнил тощий, чавкая.
— Понимаю, тебя тянет на Паровозик, но там, где фаны, можно словить и Разорителей, согласен?
— Разумение имею, — едва не возмутился Шест.
— А как… — Крыса повела ложкой в сторону сухих. Издалека лился глухой клекот и щелчки. Музыка охотников.
— Обойдем и пошарим вдоль барьера. Я чувствую слабину, — приободрил команду. Хрен там чувствовал… функция лупила сонмом сигналов.
Но к барьеру вышли бодро — с уверенностью победителей. Орду обогнули на максимуме дистанции, закапываясь в дебри развалин. Подыскали уютные остатки магазинчика, рассеченного ширмой, и я с ходу влепил обеими ладонями в преграду — на злости, пресекая сомнения, подтачивающие волю. Достало…
Когда очнулся, первое, что увидел — испуганное лицо Крысы. Я валялся на камнях в непритязательной позе амебы. Рядом затопали, и с долгим облегченным выдохом надо мной склонилась костлявая тень.
— Напугал, командир… — Шест сунул мне бутылку с водой. — Намешал немного био…
— А барьер?
— Вскрыл, — сказала Крыса с оттенками гордости. — Но вырубился. Плотно.
Я прислушался к ощущениям. Пожалуй, основу я вновь подрастратил. В теле некая пустота, легкая снулая муть на периферии сознания… Поднялся, опираясь на багор. Ноги держали, руки делали… В бурой тени торгового зала зеленел контур прохода, сквозь который виднелся неопределенный лестничный пролет и обшарпанные стены. Очередная зона, но вот Рытвина ли…
Молча пробрались через завалы, ступив в подъездный блок. Выходы завалены, путь один — по лестничному пролету вверх — к узкой щели в окне, прикрытом рухнувшим перекрытием. Протискиваясь на свободу, тощий изрядно подрался, да и мне досталась пара ссадин от кусков арматуры. Затхлость тупика сменилась горьковатыми веяниями открытого пространства — очередная улочка, на которую мы смотрели с высоты оползня, огражденного остатками кладки.
А по улочке бодро маршировали четверо мужчин, вооруженных пиками.
Глава 13
На инстинкте порскнула мысль: «Услышали…». Хоть и лезли осторожно в преддверии неизвестного, но мы не призраки. В порядке самообмана прикинул естественный шумовой фон развалин… Утешение хреновое, да.
Крыса и Шест проявили хорошие рефлексы — распластались на камнях без предупреждения. Благо рюкзаки и оружие, пробираясь через завал, сняли и теперь мягко прижали к укрытию. В щербинах бетона лишние детали разглядеть непросто… Мелкая, по-моему, в попытке раствориться обслюнявила обломки губами. Но меня больше беспокоили нескладные габариты тощего… Да и сам упал неудачно — заметив угрозу, воткнулся в остатки стеновой кладки боком, а затем опрокинулся на спину. Мечта пляжного отдыха под хмурым небом… ведь что-то там есть…
Один плюс, четверка незнакомцев уже миновала точку нашего выхода и оглядываться не спешила… Сквозь прорехи в укрытии я краем глаза видел нескладные силуэты.
— Ротор, я кажись слышал… — В привычном шорохе улицы голос достаточно различим.
— Заеб… — ответили басовито-лаконично. Аборигены не таились, полагая окрестности родным полем, где каждый закуток проверен и не требует особого внимания. Привычка, вера в силу и мощь постоянства — дерьмо всегда сыплется только за поворотом.
— Не, правда… сейчас точно слышал…
И четверка встала. Брякнула экипировка, зашуршала ткань… Я рискнул чуть довернуть голову и начал по миллиметру сдвигать пальцы к рукояти шмалабоя, который затер в камни. Незнакомцы вольготно расположились посреди уличных щербин. Один, что повыше, чиркнул зажигалкой, засмолил папиросу и глубоко затянулся. Струя сизого выдоха накрыла неказистую фигурку, что топталась напротив. Человечек замахал рукой, возмутился для проформы:
— Ну нахрена?
— Заеб… — повторил Курильщик. — Мы топчем улицы полдня, и ты постоянно что-то слышишь, Вихор. Хочу, чтоб ты, сука, понял…
— Может в лагере? — подал голос третий. Интонации скучные, как у человека, который десятый раз пересматривает сцену, опостылевшую еще до начала. — Нам осталось-то…
— Торопишься? — вкрадчиво спросил Ротор.
Понять не сложно — обремененные задачей ушлепки сачковали, в надежде слиться с ответственности. Здесь, среди развалин, они хозяева, а где-то в лагере их жопки пристроят к делу и даже без предварительных ласк. Узнаю ленивых служак в любой ипостаси…
— Ты мне не указ, — отрезал третий. — Вот на кой хер меня выпустили с вами…
— Конго не спрашивает. Велено патрулировать улицы, значит ползаем бодрыми муравьями… Вот спросят меня — ходили, бдели, высматривали? И что ответить? Типа Вольт опять воду мутил…
— Ты кого на понт берешь, плешивый?
Разговор, судя по заезженности фраз, повторялся неоднократно.
— Зачем вообще таскаться у ширмы. Там бл… орда. Там не пройти, — робко встрял Вихор. Он боязливо вертел чернявой башкой и просто напрашивался на стальной гостинец… Но первым, при надобности, грохну четвертого — самого молчаливого. Чет не нравится мне его лаконичность.
— Поди до Конго и скажи — в жопу Разорителей, хочу вернуться на вольную дорожку.
— Вот и любопытно… — Четвертый, нарушив обед молчания, задумчиво поковырял в ноздре, изучил соплю, лизнул… Походу, первым не сдохнет. — Зачем Разорителям какие-то ушлепки из-под фанов? Что там могло произойти такого, что Крез спустил всех собак? В Паровозике вообще какой-то пизд… Стадиону красного пустили, Вокзальных на уши подняли…
— Заткнулся, быстро! — Ротор аж пригнулся для значимости. — Совсем дебил? Услышат, закопают всех… пернуть не успеешь.
Мужик щелчком отбросил папиросу, тусклый огонек рассыпался искрами на куске стены. Знак подан и единогласно одобрен. Четверо, точно заряд бодрости схлопотали — подорвались и заспешили прочь. Удалявшимся писком прозвучал Вихор:
— Но ведь слышал… — И ему прилетело древком.
Я выждал минут десять, изобразив бойцам на пальцах команду воспоследовать. Разорители проявились неожиданно быстро — недооценил их контроль, плохо. Но и выбора особо нет: пробовать уйти с Эстакады в другом месте — слишком большой поклон удаче. Хотя остановит меня другое — отчетливо и ясно проявился сигнал сенса. Еще пока далекий манок для оператора-стажера, но терять вкусняшку больше не хочется… Время имеет свойство заканчиваться неожиданно — стоишь и шамкаешь, мол, успевал ведь, какого хрена… а функция равнодушно выжигает мозги.
Приподнял голову и быстро осмотрелся. Сел, подтянув багаж.
— Спалили что ли? — Шест напрягся, высовываясь над обломками.
— Ищут нас. — Крыса постаралась не дрогнуть голосом. Виден прогресс…
— Надеюсь, найдут, — пожал плечами. Две пары глаз посмотрели с непередаваемым выражением, которое всегда меня забавляло. — Патроны заканчиваются.
— Охренеть, — медленно протянула Крыса. — То есть, вообще…
— Ага, с такой позиции не думал. — Шест озадачился.
— А ты реально умеешь? — встрепенулась мелкая. Вроде ожили, вернули искру… Разорители — лишь досадная помеха с мрачной репутацией на пути, пусть привыкают.
Пригибаясь, спустился на улочку. От разлома стен отходить не стал — присмотрелся к маршруту по обе стороны движения. Там, где сгинула четверка аборигенов, тротуар тянулся метров на 200 и упирался в остатки сквера. Виднелось погнутое литое ограждение, кособокие засохшие деревца, прилегшие бурыми стволами на подранные тенты, контейнеры и корпусные обломки. Видимость паршивая из-за архитектурных нагромождений, ну чуть дальше за домами поднималась бодрая струйка дыма. С высокой долей вероятности позиционировал лагерь… И выводы для нас неоднозначные. Местные упыри не скрываются — значит, не боятся, контролируют территорию и уверенно почитают своей, что повышает вероятность боестолкновения. С другой стороны, безопасность расхолаживает — смотришь в полглаза, ведь вокруг проверенная хрень. Четыре примера только что проследовали на базу. Важнее вопрос — их общая численность и роль в местном отстойнике, ответы помогли бы определиться.