— Сами кто? Какие ширмы держите? Как легли под Разорителей? Ну и дальше по мелочи… — озвучил о наболевшем. Шест согласно кивнул — схожие вопросы бродили и в его крепкой головенке. А Крыса довольно пересчитывала болты, снятые с трупов.
Дальнейший словесный поток, который выдал щетинистый, напоминал понос. Фонтанирует и не заткнуть. Скомканные речи о насущном. С трудом вычленил основные моменты и постарался неплохо — уложился в пятнадцать минут.
Группировка называла себя прудоитами. Тут даже уточнять не стал, чтоб не засорять мозг. У каждого пруда своя утка и свой прудоит — как водится. Стояли крепким лагерем на станции, чье функциональное прошлое — загадочный туман. Но станция раскинулась на бывшем берегу и определенные догадки присутствовали… Численность населения, интерпретируя щедрый жест докладчика, достаточная, а значит инфраструктура станции не из простых. Гораздо интереснее направление базирования — щетинистый махнул в направлении сенса, и что-то мне подсказывало — совпадений не миновать. Первый сенс, порадовавший безлюдным пространством, скорее исключение. Но о том узнаем с натуры…
Прудоиты держали две ширмы — на Эстакаду, позднее отрезанную ордой, и Паровозик, тоже не без изъяна. У Эстакады разбили пост, чтобы отслеживать сухих, или, что вернее, вовремя крикнуть «Пиз… бегите». С Разорителями главный прудоит, который бешенный Конго, завязан по классической схеме. Те нагрянули через третью ширму, что вела на непонятное Депо, и быстро разложили все по полочкам — кто кому платит, кто кого удовлетворяет. История старая, но именно щетинистый ее и помнит… Такая вот удача. Недавно Разорители появились в свирепости и злобе, потребовав установить кордоны у ширм и отслеживать малые группы… Само-собой докладывать эмиссару, расквартированному на станции. Две боевых тройки, как я понял, и главный хмырь умений неясных. Кривая сложности чутка подросла…
Из остаточного — на Рытвине сыщется еще пара-тройка проходов через барьер, территория вполне себе масштабная, но там другие лагеря и что у них с Разорителями неясно…О других лагерях известно мало, потому как до них тупо никто не добирался. Дороги блокировали сухие, да не простые, а активно жрущие… На этом я прервал захлебывающийся диалог. По раскладу, с которым можно работать, принял достаточно.
— Слышал, на Рытвине мелькали торговцы? — вторая тема, не менее интересная.
— Зачем шутишь? — Мужик удивленно заморгал. Тут не понял… А щетинистый добавил бледности и поспешил добавить: — Два дня… стоят два дня. Всегда ракета.
Я походу закомплексовал от недопонимания.
— Торговцы отмечают прибытие сигналом… — вступил Шест. — К нам, правда, сами захаживали…
— Так объясню, — облегченно выдохнул абориген. — У крупных лагерей они выбирают площадку для торговли и когда появляются, хреначат ракетой. Красной шутихой. К мелочи могут и сами заявиться… По мне, так срутся силы…
— И сигнал был два дня назад? — уточнил скорее для себя.
— Всяко. — Прудоит тщательно показал направление. — Вон та косая башенка, там улочка с разорванным грузовиком, оттуда прямиком до синей птицы. Дальше на Ось и не промахнетесь… Вымпел торговцев издалека видать. Они всегда стоят пять циклов. Но мы последнее время к ним не хаживали…
— Шест, отведи… — Я отвернулся от допрашиваемого. Надо бы определиться…
— Жизни, жизни… Как на духу! — Прудоит несколько обмяк, безвольным кулем осев на тротуар. — Знаю байки…
— Оглуши и брось где-нибудь, — закончил напутствие. В мыслях уверенно лидировали торговцы, как некая эфемерная мощь.
— Спаси… — Щетинистый охнул. Зашуршала галька под телом.
И надо бы заняться раной. Жадность Кинга немного отсрочила явление подкрепления, грех не воспользоваться. Вернулся внутрь помещения, к рюкзаку, посмотрел на довольную ухмылку Шеста. Тощий кулачок мог и обрадовать невзначай… Уже вскрывая рюкзак, спросил:
— Оглушил и бросил?
— Сделал в лучшем виде, командир. — Шест бесхитростно переключился на мелкую, которая деловито перебирала запасы над жерлом котомки: — Что в прибыли?
— Аэро, но совсем мелкая… Био в достатке. — Крыса скептически посмотрела, как я стягиваю разгрузку и дополнила: — Станет меньше.
Бойцы озаботились. По итогу бронежилет все же помог, пуля сломала траекторию и прошла по касательной, вырвав приличный кусок мяса из бока. Кровь запеклась, присохнув, по ощущениям, еще на первых секундах. Отдирать трудно до зубовного скрежета, но и потерял немного… Крыса сурово шикнула на мои попытки перевязаться и в пять минут добротно заделала рану повязкой, смоченной в био. Боль в чем-то даже привычна — знакомые нотки из пластов памяти.
Развиться отголоскам не дал. Отсрочкой лучше не злоупотреблять — Разорители выгонят стаю при первом намеке на возможную цель. И хорошо — распылят силы, проще решить возможный конфликт. С дракой спешить не буду, хотя и своего не упущу… Кто к нам с мечом, тот обосрется, как водится.
Крыса замялась, теребя ремень. Отходить после краткой медпомощи не спешила.
— Коротко и ясно, — помог ей с обращением.
— Я бы рискнула. — Мелкая сумела поднять взгляд и твердо посмотрела мне в глаза. На лице продвинутая решительность. Даже интересно… — Принять аэро. Нам поможет, так думаю… А я смогу, впитаю и так ровно… Вот прикинь, Малюта такой резкий…
— Стоп, — поднял руку. — Твое короткое, хреначит мое ясное. Я обещаю тебе аэро. Как только сведу риски к минимуму. Там, куда приведет нас задание, разумею сильную возможность принимать адхары без угрозы смерти… А если нет, найду способ.
— А че тогда ждем? — Крыса впряглась в рюкзак. Подхватила арбалет и обозначила шаг к порогу. Цель и мотивация, без барабанной дроби. Тощий скромно промолчал, собираясь. Будет время, разберусь с его третьим приемом гео — лишь бы понять тенденцию прогресса обращенного… По предварительным наметкам, полагал оставить вопросы до посещения ячейки 7-244, которая обещала многие ответы. Или я тешил себя самообманом…
— К торговцам? — Шест почти не спрашивал. Очевидный путь.
Проследовали, держа ориентир на кособокую тень башни, что виднелась за мешаниной домов. Пара часов ушла на относительно ровной ход — местность подчищали, сохраняя топологию проходов. Временами встречались наносы из мусора и сушеных костяков, сметенные к рифам стен во имя свободы прохода. Сухих не встретили — только ровные шорохи и тяжелое дыхание… Признаюсь, мое — тело противно подрагивало, борясь с ранением и общим истощением. Сдается, среди местных ходоков вряд ли сыщутся сальные породы…
Улочку с разорванным грузовиком опознали сразу. Машина именно разорвана — фрагменты кузова выстелили бетонное крошево, щедро замешанное на черном месиве. Пятачок мясорубки напрягал неясной предысторией… Чихнули и прошли. Крыса еще и за покореженный короб кабины сбегала — отлила в ложной скромности.
Щербины тротуара привели к очередной вехе пути — синяя птица возникла в пыльной дымке добротным рисунком на кирпичной стене. Именно синяя, беспородная пичуга с неловкой надписью под правой лапкой — «мама»…У стены навалены кости с остатками плоти. Веха не из бодрящих, признаю…
Метрах в тридцати от развалин с рисунком начинался проспект, что вел к далекому штриху Оси. На марш определил еще часок — препятствий в меру, ход не портят, просто упорствуй на морально-волевых.
Сумерки встретили в ларьке, диссонансом укрепившемся на проспекте меж заваленных деревьев и столбов. Следов лагерных стоянок — ноль целых, точно люди пробегали бесконечную аллею на раз — в едином порыве. Эдакая подозрительная спешность… Во избежание, огня не разводили, перекусив сухпаем, а на дежурстве я усиленно рекомендовал бдеть… Люди Конго, гонимые Разорителями, могли расстараться.
Утро встретили без эксцессов. Мелкая настояла на перевязке командного бока, и Шест сподобился поддержать… Выгнал их на марш ускоренным темпом, пусть прочувствуют заботу. Рана вроде притихла, теребя нервы лишь краткими ударами… Био поберег — впереди сделка века в моем исполнении.
Вымпел торговцев и вправду заметили издалека. Красный сморщенный шар, что витал в воздухе над домами. Возможно, метеозонд, что наводило на интересные мысли…