— Брат, не надо…
— Вы ведь не сказали мне и слова правды! Так?!
— Если ты понял, что мне нельзя доверять, зачем ты ждешь моего подтверждения? — спросила она, не повысив даже на полутон свой голос. — Наивно надеешься, что хоть это будет правдой?
— Вы такая же убийца, как и все, кто участвовал в Ишварской войне, даже несмотря на то, что вы доктор!
— В твоем положении очень легко обвинять других, — с усмешкой произнесла она, еще больше раззадоривая Эдварда таким тоном.
— Вы самый лживый человек, что встречался мне! И знаю, что…
— А вот все свои знания храни при себе, мальчишка. — Суровый голос Кимбли полоснул Эдварда как унизительная пощечина, и тот на мгновение оторопел. Тон Симоны был таким ироничным, игривым, как будто она баловалась с любимой игрушкой. Но вот Кимбли в этот раз оказался беспощаден. Холодный взгляд подобно острым иглам впился в Элрика, и тот даже не мог пошевелиться. Багровый наклонился к нему, крепко схватив за плечо. — Расставь приоритеты, Стальной. Тебе важнее правда, у которой нет неопровержимых доказательств, или возможность вернуть тело себе и своему брату?
— Угрожать мне вздумали, подполковник? — процедил Эдвард. Он даже на одну секунду не струсил перед ними двумя.
— Ты уже сделал несколько выводов, так подключи голову и в этот раз. — Губы Багрового дернулись в усмешке, но потом он стер ее, снова опуская уголки вниз. — Если ты себя не считаешь ребенком, так веди себя как зрелый человек. Не делай глупостей и необдуманных шагов.
Эдвард молчал, а Симона поняла, что они с Кимбли как две кобры, загнавшие незрелого мангуста в угол. Мальчик, конечно, не подал виду, что боится, но он задумался, хмурясь еще сильнее прежнего. Багровый отпустил его и поправил свой белый пиджак. Симона смотрела на этого ребенка жестко, понимая, как ярко сейчас полыхают ее глаза голубым пламенем.
— Пойдем, брат. — Альфонс взял его за плечи и буквально потащил к выходу, хотя Элрик все еще пытался найти слова, чтобы пристыдить и Кимбли, и Рейли.
— Надо сообщить об этом Рассу, — произнесла Симона, когда братья удалились на приличное расстояние. — Эти дети и так много знают, да еще и Мустанг ввязался. И Бог знает что им мог рассказать Барри.
— Барри? Он ведь почти ничего не знал, — задумчиво сказал Кимбли. — И ничего этот Мустанг не сделает. Я его знаю.
— Знаешь? — спросила Рейли, приподняв одну бровь.
— Такое недоверие прямо оскорбление для меня, — Кимбли притворно обиделся, а следом за этой эмоцией пошла его коронная ироничная улыбка. — Мустанг жаждет власти настолько же сильно, насколько мне на нее наплевать. Я просто люблю взрывать, и мне неважно что, мне интереснее масштаб. Владение секретной информацией позволит ему чувствовать себя на голову выше всех остальных. О какой власти может идти речь, если тайну знают все, кто ни попадя? Поэтому Мустанг и его шестерки ничего никому не скажут. А вот Элрик молчать не станет. Поэтому Расс должен будет найти способ заткнуть этому пацану рот.
— Его не убьют, он ценная жертва, — сказала Симона.
— Смерть ничего не решит. Трупы тоже могут говорить, ты же это понимаешь. Могут многое рассказать о тех, кто их убил. — Усмешка Кимбли была такая осторожная и тонкая, что Рейли сразу же начала в голове перебирать всех последних убитых, которых знала. Кимбли явно намекал на кого-то, но не хотел говорить в открытую, чтобы Симона сама догадалась. — Не напрягайся, не думаю, что эта так называемая «смерть», — на этом слове он жестом поставил кавычки, — что-то изменит. Но мне нравится владеть информацией, которая недоступна другим.
— Как Мустангу?
— Он преследует какие-то цели, в отличие от меня. Я лишь хочу наблюдать за этим миром, по возможности вообще не вмешиваясь. Хотя порой приходится принять чью-то сторону.
— Ты с теми, кто даст тебе больше возможностей. — Симона с легким укором глянула на него.
— Как будто ты с гомункулами по другой причине. — Кимбли наклонил голову к плечу и легко улыбнулся. — Может, уже пойдем домой? — Он сделал к ней шаг и провел пальцами по щеке, отодвигая пряди. — Твоя смена все равно кончается через пятнадцать минут.
— Мне надо проверить еще нескольких пациентов, — ответила она, но не отстранилась, утопая в его голубых глазах.
— Скажи медсестрам, пусть они проверят. — Кимбли уперся лбом в ее лоб и пристально смотрел в глаза.
— Подожди меня в коридоре. Разговоры с пациентами конфиденциальны. — Рейли преодолела в себе желание поцеловать его и выскользнула. Перед тем, как зайти в палату, она заметила, что Кимбли не провожает ее взглядом, а задумчиво смотрит в пустоту.
_____
Симона всегда держалась от Кимбли немного на расстоянии. Не то чтобы ему хотелось кричать во все горло, что они вместе, но и притворятся, будто они и не спят вовсе, ему тоже не нравилось. Кимбли намного важнее были чувства, а не то, насколько хорошо о них осведомлена общественность. Багрового все устраивало в их отношениях, когда он с Рейли оставался наедине. Но когда они шли по рынку, чтобы купить продукты, Симона все равно держалась так, словно ничего между ними не происходит.
— Что будешь на этот раз готовить? — спросила она.
— Я могу сделать, что хочешь, только скажи, — флегматично и отстраненно ответил Кимбли. Он стал разглядывать людей, которые таращились на него. Эти крестьяне хоть и жили в Централе, но одеваться явно не умели. Это не Кимбли одет слишком празднично, это они плебеи без вкуса.
— Вы слышали, что братья Элрики снова дерутся с кем-то? — донесся до ушей Кимбли и Симоны обеспокоенный голос торговца. Они повернули голову, и тот говорил со своей клиенткой.
— Говорят, это тот убийца государственных алхимиков, — ответила она.
Багровый посмотрел на Рейли и все понял. Этих детей надо спасать, иначе в нужный момент они просто не смогут предоставить необходимое количество ценных жертв.
И вдруг в спину Кимбли врезалась девчонка.
— Простите, — бросила она и побежала дальше.
— Надо идти, — сказала ему Симона, пока Кимбли провожал взглядом девочку. Он усмехнулся такому невероятному совпадению и повернулся к Рейли.
— И чем ты собираешься мне помочь? — спросил он ее. — Нет. Просто посиди где-нибудь в таком месте, чтобы быть на глазах у других людей.
Кимбли не дал ей и слово вставить, а просто развернулся и побежал прямиком за этой девочкой. До его слуха не доносилось частое топанье ботинок Симоны, и он понял, что она осталась стоять посередине улицы, как он и велел. Рейли далеко не глупая, но слишком отчаянная, может и кинуться за ним, когда тот уйдет достаточно далеко. Запутать следы все равно не удастся, его внешность слишком заметная для любопытных зевак, даже если он сбросит с себя белый пиджак, поэтому во время битвы придется еще и присматривать за своим тылом, там в любой момент может оказаться Симона.
Кимбли уже слышал, как взрывается дорога, стены домов и доносятся мальчишеские крики в пылу битвы, а, значит, девочка и вправду оказалась той, о ком он сразу же подумал. Багровый усмехнулся и понял, что ему пора беспрекословно доверять своей иррациональной интуиции так же, как и безошибочной логике. На деле получается, что она работает не хуже, а в чем-то даже лучше второй.
Рокбелл заскочила в переулок и сбавила темп, шагая мимо мертвых или оглушенных рядовых. Багровый и вовсе остановился, прикидывая свои дальнейшие действия. Если пойдет за ней, то его быстро обнаружат, и в этом совершенно не будет смысла. Лучше занять выгодную позицию с более высокой точки.
Багровый взглядом наткнулся на пожарную лестницу и без промедления стал взбираться по ней вверх. Он заскочил на крышу и помчался в нужном направлении. Битвы уже не было слышно, но Кимбли знал, что она не окончена. Элрики живучи до невозможности, как и этот треклятый ишварит. Откуда у людей только берется такая жажда жизни? Багровый точно знал, что если проиграет, он с легкостью расстанется со своей жизнью. Лучше умереть, чем влачить жалкое существование неудачником и трусом. Бороться только для того, чтобы доказать себе свою цену, ощутить тот самый край пропасти, секунду до вечного забвения, где пустота вокруг тебя и внутри тебя, когда ты и есть эта самая пустота. А потом снова чувствовать глоток воздуха, как признак того, что ты снова победил.