На ощупь тот журнал ничем не отличался от того, что куплен мной сегодня. Разве что этот был холоднее, так как читал я его на улице, а не в постели. Нашёл интересную статью, где опрашивали девушек из столицы, задавая один вопрос: "сколько должен зарабатывать ваш потенциальный мужчина?". Прочитав её, мне не хотелось жить в таком мире, где женщины выбирают себе мужчину по его социальному статусу, по тому, сколько он зарабатывает. И суммы там заоблачные. Меня пугали не их запросы, а сам факт, что любовь можно купить. Да я лучше умру в одиночестве, чем буду знать, что моё счастье проплачено. Я не мог понять, когда мир стал таким? Когда все ценности жизни стали проигрывать мешку с деньгами? Я бы хотел, чтобы и следующее поколение хоть немного ощутило на себе те самые искренние чувства и дружбу. Создавать новую жизнь в такое время – крайне опрометчиво. Я не смогу смотреть на ребёнка, который мотивирован купить себе жизнь, потому все идёт к тому, что эти бумажки вытесняют человека в человеке. Возможно, правильным воспитанием получиться развить лучшие качества, но выходя из дома, всё равно этот ребёнок будет прыгать с разбега в кучу дерьма. Я понимаю, что деньги нужны, чтобы ездить отдыхать, кушать и одеваться, но не надо их так возвышать. Сейчас хорошее отношение, уважение и понимание ценятся меньше набитого кошелька.
Глава 4
Я сидел, перелистывая страницы, в надежде найти что‑то хорошее, что‑то более человечное. Мимо проходил исхудавший пёс. На нём был ошейник, но было видно, что хозяев нет рядом уже давно. Так и скитался он по улице, обнюхивая мусорные урны и пакеты проходящих мимо людей. Он подходил всё ближе, и с осторожностью начал принюхиваться к моей сумке. Я же, в свою очередь, совсем забыл, что у меня был с собой аккуратно упакованный бутерброд с ветчиной и сыром, который насильно запихнула мне мама, когда я заходил её проведать. Ну, вы же знаете этих мам, вечно они хотят накормить, будто их дитя должно есть в пять раз больше обычного. Но как‑никак, это проявление заботы, и жаловаться на это, как минимум, странно. Я достал этот бутерброд, освободил от пищевой плёнки, отломил кусочек и протянул его псу. Он своим сырым носом уткнулся в ладонь и, не задумываясь, съел его. Бедняга смотрел прямо в душу. Его глаза были грустными, как и у всякой нормальной собаки, в их уголках стояли слёзы и казалось, что они вот‑вот прорвутся наружу. Я надломил кусочек побольше и он снова съел. Не хотелось отдавать весь бутерброд сразу, просто потому, что другого у меня не было, а так пёс бы растянул удовольствие. Итак, кусочек за кусочком, он съел весь бутерброд и сел рядом, как бы сторожа меня. Я немного поиграл с ним, кидал этот проклятый журнал, а он мне его приносил. Но вдруг, он как с цепи сорвался, залаял и побежал к дороге. Я видел только, как он зашёл за поворот и лай утих. Я взял пожёванный журнал за уцелевший край и выбросил его в урну с мыслью: "кто бы мог подумать, что выйдя на прогулку, я отлично проведу время с незнакомым псом". Ему не важно, сколько я зарабатываю и, несмотря на то, что я покормил его бутербродом, а не куском мяса, он отблагодарил меня, подарив хорошее настроение.