Я замедлила шаг, чувствуя, как Квен скользит позади.
— Ты прекратишь конвоировать меня? — проворчала я, и Квен слегка вздрогнул.
— Извини, — сказал он и поспешил догнать меня, когда я уже пересекала середину улицы. Я успела заметить, как он посмотрел на пешеходный переход и усмехнулся. Да, я плохая девчонка.
Немного помедлив у вывески с надписью «только по записи», я подошла к двери, которую мог открыть только кто-то изнутри. Я вошла, швейцар казался безнадежно глупым, но прежде чем я успела сказать что-либо, немолодая женщина в юбке и пиджаке бодрящего персикового цвета процокала к нам. Звук ее каблуков стал глуше, когда она ступила на толстый белый ковер.
— Извините, мы закрыты для посетителей, — сказала женщина, ее лицо выражало смесь невозмутимого профессионализма и вежливого презрения к моим джинсам и свитеру.
— Не хотите ли записаться на следующий год?
Сердце застучало быстрее, и я сжала кулаки в ответ на ее невысказанную мысль о том, что скорее Ад замерзнет, чем я смогу позволить себе купить у них хотя бы чары для цвета лица. Я перевела дух, приготовившись потребовать, чтобы мне показали чары для выпрямления волос, прекрасно понимая, что их утверждение, якобы они могут выпрямить любые волосы, в моем случае не оправдается; и тут Квен встал за моей спиной, слишком близко, чтобы я чувствовала себя в своей тарелке.
— О, так вы с мистером Каламаком? — воскликнула она, и только легчайший румянец испортил белизну ее лица.
Я посмотрела на Квена.
— Не совсем. Я Рэйчел Морган, мне надо кое-что сказать мистеру Каламаку. Я так понимаю, он здесь?
У женщины отвисла челюсть, она двинулась вперед, чтобы пожать мне руку.
— Так Вы дочь Элис? — напрягшись, спросила она. — О, мне следовало бы догадаться. Вы выглядите прямо как она, ну или так, как если бы Элис постоянно на себе не экспериментировала. Я очень рада, что встретилась с вами.
Прошу прощенья? Она с большим энтузиазмом трясла мою руку, я обернулась на Квена, но он выглядел таким же озадаченным, как и я.
— К сожалению, сегодня у нас нет открытого доступа посетителям, дорогая, — сказала она, и я поразилась ее фамильярности. — Но я могу поговорить с Ренфолдом. Он специально задержится допоздна ради тебя. Выпрямляющие чары твоей матери не раз спасали нашу репутацию.
— Выпрямляющие волосы чары, сделанные моей матерью? — догадалась я, хватая женщину за запястье и высвобождая свою руку из ее хватки. Так, я собираюсь серьезно поговорить с мамой. Это не предвещало ничего хорошего. С каких это пор она готовит чары на продажу?
Женщина, Сильвия, это имя было написано на ее бейджике, украшенном зелеными жемчужинами, улыбнулась и подмигнула мне, как будто мы лучшие друзья.
— Ты же не думаешь, что только у тебя проблемы с чарами, выпрямляющими волосы? — произнесла Сильвия, затем коснулась моей шевелюры с таким видом, как если бы она была чем-то прекрасным, а не предметом моего вечного беспокойства.
— Никогда не понимала, почему люди не довольствуются тем, что дано им от природы. Я думаю, это чудесно, что ты ценишь свои волосы.
— Ценю, — это было не так, но мне не хотелось стоять здесь и обсуждать волосы. — Мне надо поговорить с Трентом. Он ведь все еще здесь, не так ли?
Лицо женщины вспыхнуло от удивления, что я называю холостяка, занимающего такое значительное положение, по первому имени. Она взглянула на Квена (он кивнул), и мягко произнеся: «Сюда, пожалуйста», повела нас внутрь магазина.
Теперь, когда мы двигались, я чувствовала себя гораздо лучше, не смотря на то, что персонал шептался за нашими спинами, пока Сильвия вела нас извилистым путем мимо вешалок с великолепной одеждой. В магазине потрясающе пахло дорогой тканью и экзотическими духами, к тому же в воздухе ощущался привкус озона от того, что здесь активизировали лей-линейные чары. Магазин «Особые Костюмеры» был таким местом, где можно было купить все: одежду, необходимые принадлежности и чары, чтобы превратить одного человека в другого. Эти товары нельзя заказать по интернету, единственная возможность купить их продукцию — это записаться к ним, и по записи попасть в магазин. Я не могла не полюбопытствовать, в кого же собирался вырядиться Трент.
Квен снова шел позади меня, а Сильвия провела нас за кассовый прилавок в небольшой коридор с четырьмя дверьми. Они выглядели, как двери на входе в дорогой отель, и за последней из них я смогла расслышать голос Трента. Мягкий тихий звук его голоса проник мне в самое сердце и повернул там какой-то рычажок. Боже, у него очень красивый голос: низкий, мелодично поднимающийся и опускающийся, богатый неизвестными интонациями, чем-то похожий на мох в тени освещенных солнцем деревьев. Я была уверена, что он так сильно продвинулся среди городского электората, не только благодаря щедрым пожертвованиям сиротским приютам и больницам, но в том числе, из-за своего голоса.