Я часто задышала, когда ее прикосновения превратились в жесткую хватку на моих плечах. Я ощутила на себе ее вес, и открыла глаза, удивившись успокаивающему синему полумраку от занавесок. Я не видела Айви, только ее волосы. Настолько она была близко. Боже, чего она ждет?
— Позволь мне, — прошептала она, ее губы задевали чувствительную кожу под моими ушами, спускаясь все ниже и ниже, пряча лицо. Синий свет отражался в ее волосах. Я застыла, мне казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. Ее руки скользнули ниже и легли на мою поясницу. Айви отклонилась назад, и пальцы ее замерли — пока наши взгляды не встретились. — Позволь мне… — вновь повторила она, не решаясь закончить фразу.
Я знала, что она не сможет себя заставить договорить. Позволь мне взять это. Дай это мне. Всех живых вампиров учат спрашивать разрешение. Столь сильно вдалбливают им это в головы, что не спроси Айви меня сейчас, она бы думала, что взяла мою кровь насильно — даже если бы я просто порезалась, и несколько капель попали ей в рот. Я смотрела в ее черные — сплошь зрачки — глаза, и видела в них отчаянную мольбу, откровенную и неприкрытую, — вместо обычной для нее безразличной маски, которую она демонстрировала окружающим.
Последняя вспышка страха, мой последний шанс избежать этого. Воспоминание об ее укусе в фургоне Кистена, когда я чуть не погибла, мелькнуло и исчезло. Я чувствовала ее напряжение там, где наши тела соприкасались: ее правая рука на мое плече, левая — на спине, бедро вплотную к моему. Она не переступит через границы и не позволит себе примешать к этому секс. Если бы она это сделала, я бы ушла, и Айви знала это. Это была жестокая игра, в которую она играла сама с собой, но, я думаю, она надеялась, что если ждать достаточно долго, я приду к ней.
Возможно, она была права. Если бы кто-нибудь год назад сказал мне, что здесь и сейчас я буду уговаривать вампира укусить меня, я бы решила, что он псих.
Мои глаза закрылись. Пытаться что-то планировать в моей жизни — мартышкин труд. Пусть все будет так, как будет.
— Давай, — прошептала я, пытаясь устоять на ватных ногах.
Айви издала вздох и слегка нажала на меня. Она притянула меня к себе, без колебаний наклонила голову к моей шее и погрузила в нее зубы.
Боль от укуса немедленно превратилась в исступленный восторг, пылающий экстаз. Я задержала сбившееся дыхание, пытаясь продлить это прекрасное мгновение, прежде чем я снова возьму себя в руки. Я не могла позволить себе отдаться ощущениям. Если бы я это сделала, все пошло бы не так, как надо; когда зубы Айви вошли глубже, я поклялась себе, что не буду этого делать. Не в этот раз. Этот укус не станет еще одним плохим решением.
Айви напрягла рот и на вдохе начала всасывать мою кровь. Моя рука ласкала ее шею совсем рядом с новым шрамом, я почти коснулась его, но в последний момент отдернула руку. Сознание вернулось ко мне вместе со вспышкой напряжения.
— Айви, помедленнее, — прошептала я; мне надо было знать, что она может остановиться.
Меня пронзило страхом, когда она проигнорировала просьбу. Я слегка оттолкнула ее, давая понять, что надо остановиться. Она, тяжело и хрипло дыша, оторвала губы от моей шеи. Слава тебе, Господи. Мы смогли это сделать. Черт побери, мы смогли сделать это!
Пульс бешено бился, а мы просто стояли рядом, несколько дюймов разделяли наши головы. Я осознала, что мои руки лежат на плечах Айви, и задумалась, насколько хорошо Айви себя контролирует, чтобы не реагировать на бурю эмоций, бушующую внутри меня? И не погружаюсь ли я сама, вопреки своему решению, в состояние кайфа от вампирских феромонов — а в этом случае она точно будет не в состоянии побороть свои инстинкты.
Голова Айви была опущена. Ее лоб почти касался моего плеча, она еле держалась на ногах. Ее дыхание на моей поврежденной коже ощущалось приливами и отливами, накатывающимися друг на друга волнами. Айви не шевелилась, проверяя силу своей воли. Я чувствовала, как теплая струйка крови остывает, я даже слышала ее запах, но Айви, тем не менее, не двигалась.
Она не потеряла контроль. Она сохранила его. Вероятно, это был не самый лучший укус в ее жизни, но я, как ребенок, делала свои первые шаги, а она наносила на карту новый путь. Я была счастлива.
Где-то в воздухе Айви почувствовала мое одобрение и медленно, осторожно, не зная, как это будет воспринято, снова склонилась губами к моей шее, мягко нажала, и остывающая кровавая дорожка вновь стала горячей. Я вся дрожала, и дрожь усиливалась.