Я медленно иду по длинной прямой дороге, которая скрывается в бескрайних полях на уровне горизонта. Кажется, что, пройдя пару километров, упрусь в желтое предзакатное небо. Осталось совсем немного и окажусь дома. Там, где давно не была. Последние лучи солнца скользят по асфальту. Мелкие песчинки играют на разгоряченной поверхности, создавая иллюзию капель. Дорога плачет. Смотрю на уходящую извилистую ленту. Она как будто прощается. Слезы расставания всегда трогают за живое.
Смотрю на часы – скоро восемь. До темноты не успею добраться домой. Вздыхаю и быстро кидаю взгляд на длинные ряды тополей, что растут вдоль дороги. За ними расположились огромные перепаханные поля.
Думала ли я раньше над своей судьбой? Наверное, нет. Я вспомнила причину отъезда и снова вздохнула. Предполагала ли я, что ее смерть неслучайна? Нет. Верила ли я в призраков? Нет.
– Мама…
На секунду закрываю глаза, хочу представить ее лицо, но не могу. Я не помню его. Перед глазами возникает лишь картина. Странное полотно с мутным изображением, что знакомо до боли.
Поднимаю веки и останавливаюсь. Все хорошо, надеюсь, все кончено, и она больше не побеспокоит меня.
Все было так непонятно и мутно, что не представлялось возможным из воспоминаний сложить полную картинку произошедшего. Но сейчас... мурашки пробежали по коже. Вспоминая прошлое, я не могу успокоиться. Эти дни давно прошли, и изменить ничего нельзя. Но я снова и снова возвращаюсь к воспоминаниям детства, пытаюсь разобраться. Почему так получилось?
Сначала мне казалось, что причиной была поспешность, невнимательность, но… причин можно было найти предостаточно. Теперь же я уверена, что виной всему оказалась сама. Зачем полезла в прошлое? Что мне дала правда?
Боль плавно окутывает тело.
– Я больше так не могу, – шепчу и поворачиваюсь, закрыв ладонями лицо.
В воспоминаниях возникает детская комната. Она аккуратно обставлена. Розовая кровать с балдахином расположена посередине, рядом письменный стол и шкаф. А в углу сидит большой плюшевый медведь...
Утром меня, как обычно, разбудила мама. Поцеловала в щеку и погладила по взъерошенным волосам. Я потянулась и лениво приоткрыла глаза, созерцая комнату.
– Вставай, соня. Сегодня понедельник, пора в школу, – протянула она нежным голосом и поцеловала еще раз.
Улыбнулась и провела маму взглядом до двери. Когда мама скрылась, села на кровать и посмотрела в окно. Желтые осенние листья еще висели на ветках, норовя в любую секунду покинуть излюбленное место.
Вздохнув, скривилась, представляя скучные уроки. Я не любила школу. Каждый день одно и то же, никакого разнообразия. В первый класс я шла полностью подготовленная, год занятий с преподавателем дал о себе знать. Все, что мы проходили оказывалось не новым, а повторением пройденного. Мне было неинтересно, и я стала читать дальше. И получилось так, что теперь не могу остановиться. Учась в третьем классе, я полностью знаю весь материал этого года.
– Скукотище, – медленно прошла до ванной. Умылась и стала чистить зубы.
– Доброе утро, отличница, – поприветствовал меня папа, заглядывая в полуоткрытую дверь.
Кивнула в ответ. Да, я учусь хорошо. Все хвалят и восхищаются мной. А я не могу понять, что сложного в правильном написании слова или математической задаче.
– Медалистка растет, – говорит моя классная – Мария Петровна. Осталось всего два года, и она станет школьным прошлым, которое не хочу вспоминать. Начнется другая жизнь, как говорит мама: «Средняя школа – это серьезно».
Закончив свой туалет, я медленно побрела на кухню, где заботливая мама приготовила завтрак. Отец уже за столом. Как обычно с телефоном, решает какие-то важные вопросы.
– Милый, давай ты позавтракаешь, а потом будешь болтать, – возмутилась мама и положила возле моей тарелки ложку. Отец отложил телефон и принялся за завтрак.
– Как скажешь, Галчонок, – кивнул родитель.
Когда я вырасту, не хочу быть похожей на мать. Она чересчур придирчива. Акцентируется на деталях и не видит общей картинки. Как фотоаппарат, что захватывает объективом лишь прямоугольный снимок прошлого.
Я скривилась. Опять манная каша. Терпеть ее не могу. Но мама регулярно, раз в неделю, обычно в понедельник или среду, готовит кашу. Придирчиво поковыряла ложкой в жидкой еде, как будто пыталась найти что-то интересное в маленьких белых комочках.
– Кушай, милая. Она очень полезна, – проговорила мама и, поцеловав в лоб, вышла из кухни. Я провела ее взглядом. С тоской помешивая кашу, перевела взгляд на отца. Он, как только вышла мама, взял снова телефон в руку. Иногда мне кажется, что он не замечает меня. Все его внимание сводится к приветствию и банальному интересу: «Как дела в школе?». Он занятой человек и часто не ночует дома, отчего мама приходит в бешенство и начинает названивать всем его знакомым и коллегам.
Интересно, родители любят друг друга?
Я какое-то время наблюдала за отцом, затем медленно встала. Взяв тарелку, подхожу к раковине. Папа молчит. Выливаю содержимое и начинаю быстро мыть тарелку, смывая остатки каши. Закончив с посудой, поворачиваюсь к отцу, который все так же сидит с телефоном. Опустив глаза, ухожу в свою комнату.
Нужно еще одеться. Через какое-то время мама зовет на выход. Я застегиваю последнюю пуговицу на пиджаке и, схватив портфель, быстрым шагом покидаю комнату.
– Накинь плащ, – говорит мама. – Я смотрела погоду – возможен дождь.
Не спорю и снимаю розовый плащ с вешалки.
– Быстрее милая, маме на работу.
Я набрасываю верхнюю одежду, выходя из дома. Мама подходит к машине и, открыв заднюю дверцу, держит, показывая пальцем на часы.
Стараюсь идти быстрее, хотя так не хочется. Учебный год только начался, а я с трудом заставляю себя посещать занятия. Сажусь в автомобиль, мама занимает место водителя и машина трогается.
На первом светофоре мама достает сигарету и закуривает. Отец запрещает курить дома. Мать закрывает глаза и делает затяжку. У меня создается ощущение, что женщина хотела этого всю свою жизнь. Она выдыхает серый дым, салон наполняется горьковатым облаком. От него у меня чешутся глаза, начинает щипать в носу, но я молчу. Не понимаю людей, которые курят. что в этом приятного?
Сзади сигналят. Смотрю на светофор – уже горит зеленый. Мама выругалась тем словом, что мне нельзя употреблять, и тронулась с места. Она подносит ко рту сигарету, с каждой затяжкой уголки губ расходятся. Настроение у матери улучшается. Улыбнувшись, она смотрит в зеркало заднего вида. Мы встречаемся глазами, мама подмигивает.
Я смотрю на нее и думаю. Неужели сигарета – это все, что нужно для улыбки? Перевожу взгляд в окно и начинаю пересчитывать деревья, что попадаются по пути. Одно, второе…
В мыслях возникают образы людей. Они плавно сливаются с деревьями. Ветки опускаются, корни покидают землю, жители леса начинают двигаться. Делают первый шаг, потом второй. Большие и маленькие – деревья куда-то идут. Кто спешит на работу, кто-то – домой. Как бы жили деревья, если они были людьми?
– Приехали, – говорит мама. Я никак не реагирую. – Наташа, ты меня слышишь?
Перевожу взгляд на маму и киваю.
– Приехали, говорю, – повторила она и приблизилась ко мне, чтобы поцеловать.
Я беру портфель и открываю дверцу. Помахав матери рукой, выхожу и, накинув лямку портфеля на плечо, медленно направляюсь в школу, находящуюся прямо передо мной. Это большое пятиэтажное здание, но я пока побывала лишь на двух этажах. На втором наш класс, а на первом столовая, в которую мы ходим после третьего урока.
Мимо меня пробежали две девочки, если не ошибаюсь, они из параллельного класса. Я никогда не общалась со сверстниками, они такие глупые. Чем ближе подхожу к двери, тем грустнее становится. Иногда мне кажется, что мир теряет свои краски. Цвета постепенно тускнеют, а потом пропадают вовсе. И за дверью находится просто черно-белый мир, где ты якобы получаешь знания.