Стараюсь не думать ни о чем и медленно поднимаюсь по ступенькам. Но мысли снова заполняют мою голову. Так легче переносить то, что на самом деле неинтересно.
Стены, они живые? Вдруг они все слышат и хотят поговорить?
Дотрагиваюсь до гладкой, выкрашенной в голубой цвет стены и иду дальше, не убирая руки. Пальцы плавно скользят, я чувствую легкую вибрацию, когда кто-то пробегает рядом. Опускаю руку на гладкие перила, отполированные ладонями сотен учеников. Еще ступенька, шаг, и я окажусь в рекреации, где находится класс.
Сегодня, как и всегда, не могла дождаться окончания занятий. С улыбкой на лице покинула кабинет и направилась к лестнице. Я ни с кем не прощаюсь из одноклассников, потому что здесь чувствую себя чужой. Быстро спускаюсь и выхожу. За оградой школы меня должна ждать мама, но ее еще нет. Обычно она приезжает пораньше: ставит машину на парковке, а сама идет гулять по магазинам. Рядом со школой находится торговый центр. Его построили недавно, около года назад. Мама любит походить по магазинам. Иногда берет и меня, но я не сильно горю желанием смотреть на бесконечные вывески, платья и юбочки.
Стою, мимо пробегают ученики. Отхожу в сторону, чтобы меня не сбили, и продолжаю ждать. Вспоминаю о телефоне, но его отобрали вчера за непослушание. Я смотрела телевизор не в свое время. Мама бережно относится к зрению, и поэтому мне выделяется час ежедневно. Я считаю – это неправильно. Стала спорить, за что и оказалась без телефона на три дня. Мне, в принципе, некому звонить кроме родителей, но все же без него как-то неуютно.
Не знаю, сколько прошло времени. Я все так же стояла около ограды и ждала знакомую машину. Может, мама забыла, что меня нужно забрать со школы? Хотя странно, три года не забывала, а тут вдруг забыла. Начинаю прохаживаться вдоль забора. Меня совсем не беспокоит, что меня забыли. Нет тревоги, никакого опасения. Я просто хожу и поглядываю на дорогу.
Через некоторое время подъехал мамин автомобиль. Мама нервно курит. Она даже не вышла из машины, машет рукой.
Подхожу и сажусь. Мы не трогаемся. Выкурив одну сигарету, закуривает следующую. Пальцы дрожат, шмыгает носом и старается убрать с лица длинную челку. Пряди снова падают на лицо, мама прикрывает ладонью глаза.
– Мам?
– Все хорошо, милая. Сейчас поедем, – делает затяжку. Заводит машину, та резко трогается и останавливается. Мать делает еще попытку, автомобиль выезжает на дорогу.
Мама молчит. Я тереблю край юбки, посматривая на курящую женщину, и не решаюсь задать вопрос. Меня беспокоит состояние матери, но что делать не знаю.
Мы подъезжаем к дому. Я не спеша выхожу из машины, мама следит за мной в зеркало заднего вида, закрываю дверцу. Захожу в дом, снимаю обувь, иду в комнату.
Что же случилось? Почему мама такая расстроенная? Родители, наверное, опять поругались. Потому что мама бывает такой только после ссоры.
Села на кровать и смотрю в окно. Иногда кажется, что там совсем другая жизнь. Намного лучше, чем моя, но, оказавшись по ту сторону, понимаешь, что ничего не поменялось. Те же кусты и деревья, только воздух чище. Он натуральный, без освежителя, что мама так любит использовать в комнатах.
На стекле появились первые капли осеннего дождя.
Вздыхаю и ложусь на кровать.
Со вчерашнего дня я не видела мамы. Когда пришел отец, они закрылись в кабинете и долго о чем-то спорили. Папа часто повышал голос, переходя на крик.
Я тихонько открывала дверь комнаты и прислушивалась, но толком ничего не смогла разобрать.
Утром мама также разбудила меня. Поцеловала в щеку и провела ладонью по волосам. Я приоткрыла веки и улыбнулась. Мама ответила натянутой улыбкой. Глаза у нее были красные: наверное, плакала.
– Вставай, – прошептала она и, поцеловав еще раз, вышла.
Такое же скучное утро. Сегодня на завтрак мюсли. Это поприятнее каши, и я съедаю пару ложек. Потом одеваться – и на выход.
Дорога такая же длинная и неприметная. Мама опять курит. В этот раз она очень нервничает. За пять минут третья сигарета. Создается ощущение, что она их ест.
Закрываю глаза, чтобы немного поспать в машине.
Легкое покалывание и дрожь. Я непонимаю, что происходит. Мои руки, ноги?! Озираюсь по сторонам. Салон, я в машине. Но не могу сконцентрироваться.
– Ма-ма!
Шум. Странный и непонятный. Сирены.
Что случилось? Я ничего не понимаю. Кручу головой. Люди, машины, свет, голоса.
Кажется, я вспоминаю скрежет и боль.
Нет, взрыв. Нет. Бой стекла.
Все перемешалось.
Слышу бешеное биение сердца. Мне страшно. Я не могу пошевелиться. Надо мной нависли какие-то люди, они что-то говорят, но не могу понять ни одного слова. Хочу позвать маму, но губы не открывается. Что произошло? Что случилось?
Я смутно понимала, что происходило после.
Авария? Скорее всего, да. Кто выжил – я.
Белые стены, противный запах лекарств. Болели руки, ноги. Ломило все тело.
Иногда я просыпалась в холодном поту, кричала. Укол и опять пустота. Серая пелена, что сгущалась, не пропуская ни единого луча солнца.
Сколько это длилось? Вечность.
Я смутно помню дни после аварии и, вообще, последующие годы.
Сейчас мне двадцать три года. Я и хочу найти себя в жизни, но пока безрезультатно. Поменяла столько мест, что скоро нужно будет заводить новую трудовую книжку.
Вздохнув, посмотрела по сторонам и приготовилась переходить через дорогу. Светофор на перекрестке не работал, поэтому приходилось доверять собственным глазам. Только я ступила на асфальт, зазвонил телефон. Остановилась и полезла в сумку.
Скрежет тормозов, и я замерла, забыв про звонок. Подняла взгляд и уставилась на страшную картину. Передо мной сбили женщину. Если бы не остановилась, то оказалась на ее месте. Сглотнула. Не думала, что вид крови так действует на меня. Голова закружилась, уши заложило. Еще несколько секунд и я могла умереть. Чем чаще эта мысль крутилась в голове, тем хуже становилось.
– Скорую...
– Вызовите...
– Помогите...
Голоса слышались отдаленные, дрожащие.
Я стояла и смотрела. Кто-то попытался со мной заговорить, но я не понимала. Не могла ничего ни сказать, ни сделать.
С трудом помню, как дошла до съемной квартиры. Я забыла о собеседовании, на которое шла. Забыла, что у меня нет денег заплатить за квартиру. На обратном пути договаривалась зайти за расчетными на прежнюю работу.
Перед глазами все время стояла увиденная картина. Та сбитая женщина, окровавленная, что лежала на асфальте. Ее удивленное лицо, мутные безжизненные глаза и тело, неестественное, скрученное.
Я столько лет пыталась забыть прошлое, а теперь в настоящем есть частичка моей трагедии.
Поставила чайник, помыла кружку. Стукнула посудой о стол и полезла за успокоительным чаем. Как только открыла коробку, в нос проник блаженный запах мяты. Я глубоко вдохнула и насыпала две ложки в кружку.
Нужно было успокоиться, прийти в себя и что-то решать с деньгами и квартирой. Завтра с утра придет хозяйка, будет требовать плату за аренду. А у меня ни гроша. Как я могла не зайти за расчетными. Ну вот как?!
Села на стул и уставилась в окно, что выходило на детскую площадку. Недавно там поставили новые качели и горки. Детей теперь прибавилось, и постоянные детские крики длились до самого позднего вечера.
Щелкнул чайник, я вздрогнула и перевела взгляд на струйку пара, что выбивалась из носика. Налила кипятка в кружку.
– Как же быть?!
Деньги! Все упиралось в деньги. Можно было занять, если бы было у кого. Несмотря на множество работ, я не смогла завести не то, что друзей, но даже знакомых. Я перестала с кем-либо общаться после смерти матери. Превратилась в замкнутое, запуганное судьбой существо. Если в школе были попытки пообщаться, то сейчас я разговаривала лишь с отцом по телефону и то, когда он не был пьян. Даже соседей по лестничной клетке я обходила стороной.