Я стал чувствовать, что задыхаюсь. Меня тошнило. Схватившись за живот, мой желудок изрыгнул все то, что находилось у него внутри. По темному линолеуму потекла кровь.
В животе словно вертело тугой плетью, наматывая все мои внутренности. Сердце жалобно и глухо стучало. Темные пятна застилали глаза. Кровь текла повсюду. Я попытался добраться до ближайшего крана и умыться.
Кое-как, борясь с собственной болью, я добрался до ванной, неимоверным усилием открыв дверь, я ввалился внутрь.
Встав на колени, я смог заставить свое тело стоять на ногах. Голова кружилась. Я потянулся рукой и открыл кран с холодной водой.
Тонкая кровавая струя нежно легла на белый мрамор. Зашипев, кран пересох, и через несколько секунд мощно брызнул, изрыгая красную жидкость. Он брызгала мне на лицо. Страх сковал все мое тело.
Я лишь мешком обрушился на пол. Тело содрогало конвульсиями, и я почувствовал, что умираю.
Я полз, я не мог просто так лежать и умирать. Я должен был хоть что-то сделать. Я не мог просто так...
Меня парализовало. Я лежал и не мог пошевелиться. Я смотрел, как оранжевые лучи замершего солнца пытаются согреть мою бледную кожу, но у него так мало тепла... так мало энергии. А оранжевый свет не так страшен...
Кровь продолжала сочиться. Казалось, ей нет конца.
Я видел, как иссыхают мои руки, как мои ноги становятся тонкими и хрупкими. Я тонул в собственной крови.
Я ничего не мог поделать. Я так боялся крови...
И лишь оранжевый закат оставался незримым спящим хранителем этого мира. В этот момент я так надеялся увидеть ангелов...
Я проснулся оттого, что мне было жарко. Жарко и душно.
Глава вторая
Встреча.
Наши страхи жаждят нашей смерти. Они для того и созданы, чтобы выбить нас из равновесия, которое стало привычной частью нашей жизни. Страх живет внутри нас. Он индивидуален для каждого. Но его липкие объятия тянут человека к одной пропасти.
Чем больше мы боимся, тем он становится сильнее. Взращивая наши пороки и низменные чувства, он шаг за шагом завладевает нашим разумом. И казалось бы нет оружия, которое может противостоять этому червю, прячущегося глубоко внутри.
Весь этот мир был создан с целью породить страх, чтобы обрести уважение. Но как все микробы и вирусы в этом мире он эволюционировал. Паразит, сжигающий на своем пути все. Оставляя за собой панику, повиновение, бегство, безумие.
Но страх исчезает, когда его забываешь. И тогда ты видишь лицо собственного демона. Ведь страх, это та плотная завеса мрака, что скрывает лик врага Божьего. Способны ли мы, изможденные паникой и потерянным рассудком найти отвагу и взглянуть в глаза демону?
Но выбора нет. У нас есть только попытка. Одна единственная попытка выдержать этот взгляд. Иначе, мы отдадим демону свою душу...
Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно. Волосы были липкими и мокрыми. Я дрожащей рукою коснулся своего затылка.
Зрачок расширился, в висках пульсировал страх. Я поднес руку на уровень глаз...
Я закричал. Мне было страшно. Я попытался вскочить с кровати но, запутавшись в одеяле, упал на ковер. Моя кровать была вся пропитана кровью.
Голова закружилась. К горлу подкатывал комок тошноты. В голове испуганным светлячком билась единственная мысль: "Что к хренам происходит?!"
Я вышел в прихожую. Краем глаза, уловив движение, я шарахнулся прочь. Как, оказалось, от собственного отражения в зеркале. Оранжевый свет за окном раздражал.
Я схватил со стола кухни конфетницу и бросил в окно. Алюминиевая посуда отлетела от пластика, едва поцарапав его.
Дрожащие руки взяли чашку. Пытаясь налить из графина воды, я расплескал половины воды на пол. Поднеся наполовину наполненную чашку ко рту, я пытался сделать пару глотков, но мои руки дрожали, а зубы вычеканивали на фарфоре свой безудержный ритм.
Оставив попытки попить, я на ватных ногах побрел в прихожую. Надев на ноги только тапочки, я вышел из квартиры, оставив дверь нараспашку.
Страх сжимал мое горло липкими щупальцами. Глаза словно укрыло пеленой тумана. Я еле сдерживал подступавший к горлу комок тошноты.
Выйдя из подъезда, я в сотый раз посмотрел на застывшее оранжевое солнце. Как оно меня раздражает. Так хотелось разбавить чем-нибудь этот рябивший в глазах свет.
В одних трусах и тапочках я брел по знакомым мне дворам и улицам. Пытаясь уйти подальше от царившего вокруг шабаша кошмаров. Я не пытался найти смысл, или логику во всем происходящем.
Мое существование казалось мне напрасным. Захотелось убить себя.
Но, испугавшись того, что вновь могу проснуться, оттого что мне жарко и душно, я откинул эту мысль.
Тишина. Холод оранжевого цвета.
У меня засосало под ложечкой. Я почувствовал чей-то буравящий взгляд.
Сердце замерло. Вспышкой осветило сознание. Я медленно повернул голову, ожидая увидеть все что угодно.
На другом конце улицы стоял лысоватый мужчина в строгом сером костюме. Он показался мне знакомым. Я поднял в нерешительности руку, собираясь помахать ему. Я видел, как уголки его губ тронула улыбка. Он смотрел на меня и улыбался.
Я неуверенно сделал шаг навстречу к нему. Слишком поздно в мою голову пришла мысль о том, как я нелепо выгляжу. В нижнем белье и в тапочках. Да еще перепачканный в собственной крови, которая уже успела застыть и мелкими крошками начала осыпаться.
Я постепенно ускорял шаг и даже сорвался на бег, но очень скоро застыл на месте. Я смотрел ему в глаза, и не мог пошевельнуться. Я весь пропотел. Моим телом овладели мурашки.
Дыхание участилось. Сердце забилось немыслимо быстро. В глазах поплыли темные круги. В ушах нарастал звон.
Я хотел заставить себя сорваться с места и бежать. Я глотал ртом воздух, всеми оставшимися мне под контролем импульсами мозга призывал свое тело к движению. Но это был словно сон. Когда снится кошмар, ты пытаешься закричать, но не можешь, ты боишься, но тело тебя не слушается. Разум охватывает паника. Мысли становятся пустыми, и лишь дикий раздирающий крик хочет вырваться наружу, но ледяной страх, его заморозил настолько, что не растопить его самым ярым огнем.
Кричать, кричать, кричать!!! Пока это возможно. Но ни единого звука.
Я видел как дернулась его рука, как он приподнял свою ладонь. Лучезарно улыбаясь и глядя на меня. Он звал меня, хотел, что бы я коснулся его.
Я готов был пасть на колени и разрыдаться.
Я знал этого человека. Он был мне отцом. Но он покинул наш мир. Однажды он просто не вернулся с работы. И лишь телефонный звонок начальника возвестил нам с матерью о том, что у отца случился сердечный приступ. Как потом оказалось, он погиб от острой сердечной недостаточности.
Я помнил тот день. Когда меня словно подкосило от той боли. Из меня словно что-то вырвало. Я отказывался в это поверить.
Я видел, как корчилась от рыданий мать, когда тело отца заносили в квартиру. Я слышал усиленное эхом подъезда ее плач. Я помнил, как мы жались к холодным стенам подъезда, обнявшись друг с другом, пытаясь унять сотрясающую нас дрожь.
Я помню тот траур и ужасную скорбь. Я помню, как разозлился на него, за то, что он покинул нас и не поехал на его похороны. Мне было десять лет...
Мне тогда ужасно стало стыдно. И меня постоянно мучили ночные кошмары. Он так же приходил ко мне и улыбался. Он всегда молчал и лишь протягивал ко мне свою руку. Так же как сейчас. Я всегда просыпался, и спал с включенным светом. Правда, уснуть после такого кошмара было не так-то просто.
В глазах темнело, мелькали звездочки. Звенящий гул нарастал, разрывая барабанные перепонки. Я терял сознание. Последнее, что я видел, это его блестящие пустые глаза и простую улыбку. С его протянутой рукой. Когда сознание, расслабившись, отдалось в царствие завораживающей темноты, мысли наполнились смыслом. Но я смог уловить только одну из них. Он совсем не изменился.