— Света дубль два — Юлька, — засмеялся Влад.
Он подхватил ее на руки и отнес в ванную. Здесь не надо было топить титан, так как в авиагородке горячая вода из крана текла круглосуточно. Всю ее одежду он сразу выбросил в урну. Юля провожала ее полет с сожалением и тоской. Эта, видать, ее последняя из целых и, более-менее, пригодная для носки. И она ее берегла. А Влад подписал такой беспощадный приговор. Но от горячей воды, душистого мыла и удивительно нежного шампуня стало так радостно и счастливо, что она даже позволила помыть себя полностью. А чего стесняться дядю Влада? Он же сказал, что теперь будет ее папой. Настоящим. Хотя, как выглядит настоящий папа, она еще не знает. Того, оставшегося в пьяной квартире, она никогда не называла таким словом. А чего называть, когда и звать было незачем. Хотелось вообще их не видеть и не слышать. Но деваться некуда за пределы общей квартиры, где все было видно, слышно и очень страшно.
А Влад при виде голенькой девочки ужаснулся не так от ее худобы, как от многочисленных следов ожога. Парочка была свежих. Он сразу понял их происхождение и понял немоту ребенка. Это точечные следы от сигарет. Когда укутал ее в простынку и отнес на свою кровать, расположенную во второй маленькой комнатке, по соседству с большой, где пьют и играют офицеры, он задал несколько наводящих вопросов для уточнения своей версии. Юля согласно кивала головой или отрицала. История получилась близкая и немного иная от биографии Светланы. Такие же алкаши-садисты, так же издевались и морили голодом. Только не было любимых бабушки с дедушкой, не было чердака и пустых бутылок, не было и доброго алабая. Все эти годы были только рядом пьяные и страшные, злые и жестокие, от которых бежать некуда. Не было удара лицом о стенку и топором по ноге, но искалечили ребенка по-иному. Забаву себе придумали. Ночью, когда ребенок уже спал, тушили на животике или спинке сигарету и радовались реакции. Вот прошлым летом после очередной садистской шутки и случился криз. Она престала говорить. Грамоту освоила с помощью соседской девочки, немного старшей ее. Вот и читала и писала все свободное время, так как в школу никто отдавать ее не собирался. Да и не в чем. Не в этом же рванье.
Заснула быстро и крепко, и Влад вышел к компании.
— Можете шуметь. Теперь ее и пушкой не разбудить.
— Влад, если ты с такой скоростью будешь обрастать детьми, то через пару лет героя еще одного получишь. Отец — герой, — пошутил Иваныч. — И охота тебе вот так собирать чужих? Пора своими обзаводиться. Чего не женишься, раз детей так любишь?
— Иваныч, вот глупость ляпнул, а не смешно. Почему? Женился уже один раз, хватило. А с детьми? Понимаешь, выбор вариантов небольшой — или, или. И второе или — только пристрелить, чтобы не мучились. Ведь, твари, не просто издеваются над детьми, а доводят их до смертельного края. И если не спасти, то гибнут. А девчонки то, заметь, умницы то какие, таланты, гении. А справиться с родителями-монстрами неспособны. Вот и думай теперь, что мне остается? Мимо пройти, не заметить, отвернуться?
И Влад кратко пересказал историю Юльки с сигаретными забавами. Мужчины мигом протрезвели, настолько потрясла их садистская изобретательность ее родителей-иродов. Поступили предложения — поехать и пристрелить их из табельного оружия. Но Влад их успокоил, попросил не горячиться, а налить и выпить за их упокой и за радостную жизнь Юльки. Это предложение им понравилось, так как внезапное протрезвление не доставляло наслаждения. Однако, согласились выпить лучше два раза подряд за здравие ребенка. Переводить драгоценные капли даже за упокой этих полудурков желания не было никакого.
Влад всю ночь караулил сон ребенка, сидя на краю кровати и держа ее вздрагивающую руку в своей ладошке. Он просканировал ее, сообщив обо всех изъянах в диспетчерский центр, обнаружив ряд сложных и простых заболеваний, и дал команду на медленный процесс исцеления, поскольку в ближайший момент угрозы безопасности не существовало.
Ей оказалось намного сложней Светланы, так как не существовало чердака и пустыря с пустыми бутылками. Пришлось все годы бок обок с врагом бороться за существование. И удалось ведь выжить. С каким трудом и потерями, но выжила и уцелела. Светлана досталась ему в гораздо более плачевном состоянии. Зачем же цивилизация так напористо избавляется от них? Изощренно, жестоко, целенаправленно, не зная жалости, не оставляя ни единого шанса на выживание, калеча, уродуя и, в конечном итоге, убивая.
8
Пробуждение командировочного офицера чаще всего сопровождается стоном, рвотными позывами и прикуриванием в кровати еще с закрытыми глазами. Чтобы легче и быстрей вырвало соседа по койке. И, как обычно, ни в одной бутылке, ни капли. Словно, не только выпили, но еще насухо вымакали. Повод для мата в адрес других. Мол, могли бы и припрятать. И так было лишним. Зачем последнюю открывали?
Вышел Влад и достал из-под матраса Алексеева запечатанную бутылку водки. Очень полную и желанную.
— Влад, ты наш бог, — простонал народ, без команды скучиваясь возле стола.
Юлька резко открыла глаза и первые мгновения испуганно, не понимая обстановки, смотрела на Влада. Затем вдруг скинула одеяло и сильно обхватила Влада за шею, вспомнив весь вчерашний вечер.
— Ну вот, я и стал многодетным папой, — довольный и счастливый улыбался Влад.
Он принес целую стопку подаренной одежды и положил на кровать рядом с ребенком.
— Одеваемся, умываемся и идем в столовую на завтрак. А затем летим домой. Как раз к нам собрался вертолет. Он всех нас и прихватит.
Офицеры предложили Владу с Юлькой съесть завтрак за них тоже, так как они чудесно перекусят в номере. А затем вместе пойдут на аэродром.
Слухи всегда распространяются быстрей скорости света, и в столовой офицеры и обслуживающий персонал с пониманием отнеслись к Владу с ребенком. Официантка принесла им на стол все самое вкусное, имеющееся в запасе. Проходящие мимо офицеры доставали, невесть откуда взявшиеся в кармане, конфеты и клали на стол, словно они всю жизнь ходят с конфетой в кармане. Даже начальник штаба подполковник Столяров подошел к ним и передал Владу, что он распорядился насчет авто и их доставки на аэродром прямо к вертолету. Пораженная таким количеством офицеров и их вниманием, Юля сияла от гордости за своего папу и за себя, что он выбрал ее своей дочкой. И если бы она умела говорить, то громко объявила на всю столовую, что это ее папа. Но глаза и так обо всем сказали. Единственная печаль, что все это богатство со стола не унести с собой. И повариха, словно поняла страдания ребенка, принесла им пакет, куда все сама и сложила.
— В дороге проголодаетесь, покушаете.
Юля только и смогла благодарно улыбнуться.
Автомобиль действительно стоял у входа, и водитель, словно поджидал их, пригласил в салон. Заехали в гостиницу за вещами и уже бодрыми выздоровевшими офицерами, затем на стоянку вертолетов, где шла подготовка Ми-8 к вылету. В салоне Влад взял ребенка на руки, так как новизна слегка пугала, а на коленках, прижавшись к теплому папе, совсем не страшно.
Минут через десять после взлета командир позвал Влада и, уступив место летчиков ему и Юльке, экипаж ушел в салон играть в карты. Перепуганная девочка с надеждой смотрела на Влада, не понимая безрассудства экипажа.
— Все в порядке, — крикнул он ей на ухо, перекрикивая гул турбин. — Справимся.
Маршрут для Влада знакомый, а пилотирует машину автопилот. Экипаж установил заданный режим, и теперь никакая сила, кроме их самих, не свернет аппарат с курса. Влад одел на голову ребенку гарнитур и предложил самой поруководить. Сначала Юля пыталась объяснить, что такие действия ей желательно не предлагать, мол, страшно и рискованно. Но потом, поняв, что вертолет и так хорошо без их участия летит, осмелилась и уцепилась руками в рычаги управления. Она — летчик, самый настоящий. От избытка чувств хотелось петь, кричать, но получалось только беззвучно смеяться.
При подлете к Ушаралу в кабину вошли настоящие хозяева вертолета и отправили Юлю с Владом в салон.
Света не стала дожидаться возле ворот вертодрома и, при виде Влада, побежала по рулевой дорожке к нему в объятия. Без остановки подпрыгнула, обвила шею руками, посыпая его лицо поцелуями.