Выбрать главу

– По дороге сюда мой ученик говорил мне, – непринужденно сказал я, – что достаточно веровать так, как велит король.

– Да, – согласился Флетчер, – это безопаснее.

– А что насчет его подмастерья?

– Здоровенный нахальный парень. Я бы не удивился, окажись он тоже радикалом. Но в ночь убийства он был дома с матерью и сестрами, и все говорят, что он хорошо ладил с хозяином. Теперь его взял на работу мастер Оукден.

– А те двое, которых видел помощник?

– Сгинули без следа. По описаниям, они не местные. Я бы принял это за случайное нападение каких-то нищих в надежде украсть сколько-нибудь бумаги, которая, конечно, стоит денег, если б не одно обстоятельство.

– Какое?

Констебль нахмурился:

– Это было не первое нападение на Грининга.

Я принял удивленный вид, словно впервые слышал об этом.

– Подмастерье, молодой Элиас, сказал мне, что за несколько дней до того он пришел на работу рано утром и увидел, как двое ломятся внутрь, ломают замок, – сказал Эдвард. – Он закричал и разбудил мастера Грининга, который спал внутри. Элиас закричал: «За дубины!», что, как вы знаете, призывает на помощь всех подмастерьев, кто услышит. И взломщики убежали по улице. Согласно описанию Элиаса, это были не те, кто убил Грининга. Он настаивает на этом. – Флетчер развел руками. – Вот и всё. Вчера дознание вынесло свой вердикт об убийстве. Меня попросили продолжить расследование, но у меня больше нет никаких нитей – расследовать нечего.

– У вас есть имена подозреваемых радикалов, с которыми был связан Грининг?

– Да. Их трое. – Констебль порылся в бумагах и написал имена и адреса троих человек. Мы склонились над столом, и он по очереди назвал их всех. – Джеймс Маккендрик – шотландец, работает в доках; раньше служил солдатом, но стал одним из тех проповедников-радикалов, которых шотландцы напустили на наше королевство. Андрес Вандерстайн – торговец тканями из Антверпена, ездит туда-сюда между Антверпеном и Лондоном. Говорят, завозит не только ткани, но и запрещенные книги. Третий, Уильям Кёрди, – свечник, довольно преуспевающий. Все они по воскресеньям ходят в церковь и следят за своими словами на людях, но все дружили с Гринингом и иногда встречались в его типографии. И у них были и другие друзья из разных радикалов.

– Откуда вам это известно? – спросил Николас.

– Конечно же, от осведомителей. Моих и епископа. И мне сказали, что этих троих в последнее время нет дома. – Эдвард приподнял брови. – Может быть, они сторонятся чиновников.

– Странная компания, чтобы собираться вместе, – заметил Овертон. – Голландский купец, имеющий свое дело в Нидерландах, – джентльмен, производитель свечей – мещанин, а рабочий в доках принадлежит совсем к другому классу.

– Некоторые радикалы верят, что социального разделения между людьми быть не должно, – ответил я. – И собираться таким людям вместе не запрещено законом.

– Так же, как и быть голландцем или шотландским изгнанником, – добавил Флетчер. – Жаль только, что и те и другие зачастую оказываются радикалами. – Он вздохнул и покачал головой, пеняя на ограничения, мешающие ему работать, а потом добавил: – Тем не менее люди епископа в апреле устроили обыск в типографии Грининга…

– Я не знал этого, – сказал я, подавшись вперед.

– Они устроили обыски в нескольких типографиях в поисках появившихся в Лондоне памфлетов Джона Бойла. Их напечатали где-то здесь. Но нигде ничего не обнаружили.

Да, каким-то образом самые опасные книги в королевстве попадали в эту типографию.

– И что же случилось, по-вашему, мастер Флетчер? – спросил я.

– Очевидно, у Грининга были враги, которые пришли его убить. Но никто о них не знает. Может быть, то была вражда с другой радикальной группировкой: эти люди переходят от любви к ненависти друг к другу из-за какого-нибудь пустяка в доктрине. Описания двух пар, которые пытались проникнуть в типографию, не соответствуют никому в этом районе, а здесь все друг друга знают. Теперь видите, почему следствие не двигается с мертвой точки.

Я сочувственно кивнул.

– Если не возражаете, я бы хотел допросить мастера Оукдена и его помощника. И подмастерье. Возможно, это его друзья. И я также хотел бы осмотреть мастерскую мастера Грининга. У вас есть ключ?

Эдвард достал из стола маленький ключик.

– Я повесил новый висячий замок. Можете оставить пока этот ключ у себя. Мастерская под вывеской с белым львом. Желаю успеха. – Он обвел рукой разбросанные вокруг бумаги. – Сами видите, я завален работой. В этом году мне пришлось, кроме преступников, охотиться еще и за еретиками, хотя, похоже, сейчас охота затихла. – Он посмотрел мне в глаза. – Я видел вас вчера на сожжении, вы были на лошади, а ваш друг рядом с вами чуть не упал в обморок.