— Книга оставалась запертой в моем сундуке до прошлого месяца, когда я решила спросить мнение архиепископа о ней. Он пришел ко мне сюда и как-то вечером прочел ее при мне. — Королева с задумчивой улыбкой взглянула на Кранмера. — В последние три года мы много говорили о вопросах веры. Мало кто знает, как много.
Томас как будто испытал неловкость при этих словах, но быстро успокоился и невозмутимо проговорил:
— Это было девятого июня. Чуть больше месяца назад. И я посоветовал Ее Величеству ни в коем случае никому не показывать эту книгу. Там ничего не говорилось о мессе, только осуждались тупые римские обряды и отстаивался взгляд, что молитва и Библия — единственный путь к спасению, а такой взгляд наши враги могут трактовать как лютеранский.
— И где теперь эта рукопись? — спросил я.
— В этом-то все и дело, — мрачным тоном проговорил лорд Парр. — Ее украли.
Королева посмотрела мне в глаза:
— И если она попадет в руки королю, то меня может ожидать смерть. И не только меня.
— Но если в ней нет отрицания того, что месса…
— Для короля она все равно слишком радикальна, — возразила Екатерина. — И то, что я писала ее тайно от него… — Ее голос сорвался.
Кранмер спокойно продолжил:
— Он сочтет это неверностью. И это страшнее всего.
— Именно, — печально сказала королева. — Он почувствует себя… уязвленным.
У меня голова пошла кругом, и, чтобы сосредоточиться, я сцепил руки на животе, понимая, что все ждут моего ответа.
— Сколько существует экземпляров этой книги?
— Только один, написанный моей рукой, — ответила Ее Величество. — Я писала ее у себя в спальне, тайно, за запертой дверью, когда со мной никого не было.
— Каков ее объем?
— Пятьдесят страниц убористого почерка. Я запирала ее в крепкий сундук у себя в спальне. Ключ был только у меня, и я носила его на шее. Даже когда спала. — Екатерина приложила руку к корсажу и вытащила маленький ключик. Как и жемчужина, он был на тонкой цепочке.
— Я советовал Ее Величеству уничтожить книгу, — прямо сказал Кранмер. — Само ее существование представляло угрозу.
— Это было девятого июня? — спросил я.
— Да, — ответила королева. — Я, конечно, не могла принимать архиепископа у себя в спальне, поэтому вынесла ее в эту комнату. Это был единственный раз, когда она покинула мою спальню. Я попросила всех слуг и фрейлин выйти, чтобы наша беседа прошла с глазу на глаз.
— А вы говорили кому-нибудь об этой встрече?
— Не говорила.
Все смотрели на меня. Я соскользнул на задавание вопросов, как следователь, и теперь мне было уже никуда не деться от этого. И я подумал, что если что-то пойдет не так, то меня могут сжечь вместе со всеми этими людьми.
— Милорд архиепископ сказал мне, что книгу нужно уничтожить, — продолжила королева. — И все же… Я верила — и по-прежнему верю, — что такой труд, написанный королевой Англии, может обратить людей в истинную веру.
Она с мольбой посмотрела на меня, словно говоря: видите, это моя душа, это истина, которую я познала, и вы должны выслушать ее. Я был тронут, но опустил глаза. Екатерина сцепила руки, а потом вновь посмотрела на нас троих, и ее голос приобрел мрачный оттенок.
— Ладно. Я поняла. Я была не права, — проговорила она и устало добавила: — Такая вера при моем положении — тоже признак тщеславия.
— И вы сразу же вернули рукопись на место, в сундук? — спросил я.
— Да. Почти каждый день я доставала ее. В течение месяца. Много раз мне хотелось позвать вас, дядя.
— Ах, если бы!.. — с чувством воскликнул лорд Парр.
— Если б не лето, если б хотя бы раз или два затопили камин, я бы сожгла ее. Но я колебалась, и дни растянулись в недели. А потом, десять дней назад, я открыла сундук и увидела, что книги нет. Она пропала. — Королева покачала головой, и я понял, каково было ее потрясение.
— Когда вы видели ее последний раз? — осторожно спросил я.
— В тот самый день. Днем я просматривала ее, размышляя, не внести ли какие-нибудь изменения, чтобы ее можно было опубликовать. А потом, к вечеру, король вызвал меня в свои личные покои, и мы разговаривали с ним и играли в карты почти до десяти. У него болели ноги, и ему нужно было отвлечься. Позже, перед сном, я хотела достать ее, посмотреть, чтобы направить мои молитвы, но книги уже не было.
— Были какие-нибудь признаки, что замок вскрывали?
— Нет, — ответила Екатерина. — Никаких.
— Что еще было в сундуке, Ваше Величество?