Я замешкалась. Вдруг Джонатан говорил правду? Вдруг Энни действительно сумасшедшая?
Если так, нам нельзя садиться к ней в машину.
Но уж больно жутким был верзила со шрамом.
Распахнув заднюю дверцу машины, я втолкнула Питера внутрь, а сама влезла на сиденье следом за ним. Мои ноги еще болтались снаружи, когда Энни утопила педаль газа в пол, и машина с ревом сорвалась с места.
Громила выскочил прямо перед автомобилем, чтобы остановить нас.
Я завизжала.
Энни заложила лихой вираж. Я почувствовала, что сейчас вылечу из машины. Питер схватил меня за руки и держал изо всех силенок.
Машина резко обогнула мужчину и понеслась вниз по улице.
Я видела, как громила потрясал кулаками нам вслед.
Как только он исчез вдали, я влезла на сиденье и захлопнула дверь. Мы с Питером сидели рядом, дрожащие, притихшие. Мы были слишком напуганы и измотаны, чтобы говорить.
— Энни, спасибо, что выручила нас, — проговорила я наконец. И выглянула в окно. Ого. Постойте. Энни везла нас обратно на холм.
— Куда мы едем? — спросила я.
— Почему вы везете нас назад? — требовательно спросил Питер.
— Я же вам говорила, — сказала Энни. — Я тоже живу на холме.
Мы с Питером переглянулись. Он стискивал дверную ручку. Лицо его закаменело от страха.
— Вы везете нас к себе домой? — спросила я.
Она не ответила.
Автомобиль катил по извилистой дороге, подпрыгивая на кочках и ухабах. Спустя недолгое время перед нами снова вырос дом дяди Джонатана.
— Эй! Какого черта? — воскликнула я негодующе.
Но было уже поздно.
Энни остановила автомобиль у крыльца. Джонатан и Соня поджидали на дорожке. На лице Джонатана под смоляными усами играла самодовольная улыбка.
Он распахнул заднюю дверь.
— Так-так, — произнес он мягко, — блудные дети пожаловали.
Деваться нам с Питером было некуда. Мы вылезли из машины и предстали перед Джонатаном.
Мое сердце учащенно билось. Я лишилась дара речи. Я понимала, что нас обвели вокруг пальца. Но… что теперь будет?
Энни вышла из машины. Джонатан хлопнул ее по плечу.
— Молодец, Энни, — сказал он. — Я же тебе говорил, что кто-то должен оставаться в деревне. Кто-то, кому они могут поверить. На случай, если попробуют улизнуть.
— Какие проблемы, начальник, — усмехнулась Энни.
— Я… я не понимаю, — пролепетала я. — Я не…
— Скоро поймешь, — ответил Джонатан.
Он схватил Питера за плечи. Соня и Энни скрутили меня. Они силой заставили нас войти в дом.
— Куда вы нас тащите? — крикнул Питер.
— Сейчас узнаете, — сказал Джонатан. — Я видел вас утром. Я знаю, что вы уже посетили мой музей мумий.
Они толчками погнали нас вверх по лестнице, а затем подвели к личным покоям Джонатана. Он отворил дверь, и мы вошли в ярко освещенный зал мумий.
Зал оглашали громкие стоны и причитания, доносившиеся от трех рядов саркофагов. То был настоящий хор горестных, страдальческих голосов.
Я хотела зажать руками уши. Неужели они действительно страдают? Неужели они испытывают боль?
Как могут двухтысячелетние мумии выть и стонать в своих саркофагах?
Я чувствовала, как все мышцы заиндевели от страха. Стоявший рядом со мною Питер позеленел лицом. Было видно, что он тоже в ужасе.
— Прошу за мной, — бодренько произнес Джонатан. Он повел нас по проходу между саркофагами в свою белую комнату в самом конце зала. — Нам предстоит работа.
От этих слов по моей спине пробежала ледяная дрожь.
— Работа? — воскликнула я срывающимся голосом. — Зачем вы это делаете, Джонатан? Чего вам НАДО?
— Мне нужны ваши волосы, — ответил Джонатан.
Он повернулся и посмотрел на меня, его глаза сверкали от волнения.
— Мне нужны ваши волосы, — повторил он. — Когда я впервые увидел их на фотографии, то сразу понял, что они могут подойти. Но сегодня утром я опробовал их. Срезал прядь и опробовал. И они просто идеальны!
Недостающая прядь волос. Так ее срезал Джонатан?
— Ид-деальны? — выдавила я.
Белая комната закружилась перед глазами. Я схватилась за край металлического стола, чтобы не упасть.
Я чувствовала головокружение. И растерянность. И ужас.
Джонатан спятил! Он не в своем уме. Что он хочет сделать с моими волосами?
Я подняла руки и прикрыла руками затылок, словно пытаясь защитить их.
— Что вы имеете в виду? — воскликнула я. — На что вам мои волосы?
— Полагаю, я должен объяснить, — сказал Джонатан. Он подошел к столу. — Садись, Эбби. Я разъясню все тебе и твоему брату.