Сондрин отвернула голову и тихонько плакала. Горло сдавил спазм от обиды, страха и беспомощности, от того что ситуация просто идиотская. Как вообще может такое быть и почему с ней? На задворках сознания тонкой ниточкой билась мысль, что кричать и буйствовать не имеет смысла: руки и ноги связаны, она находилась в ловушке. На улице 21 век, а она вот так стоит перед мужчиной связана по рукам и ногам, такого не бывает, это же не пиратский боевик, как такое вообще могло случиться, и почему он уверен, что девушка не пойдет в полицию и не упрячет его за решетку? Огромный поток мыслей тяжелой расплавленной смолой переливался в голове и к большому сожалению, только усугублял, а не помогал.
Его меньше всего интересовал ее внутренний диалог, он смотрел, наблюдал как она будет вести себя. Конечно же два варианта – либо буйная истерика, паника, либо тихая боль… Он усмехнулся.
– Давайте познакомимся. Меня зовут Кристофер. А вас, насколько мне стало известно, Сондрин. Красивое имя, достаточно необычное для француженки, но я узнал что вы наполовину француженка, а наполовину русская.
Девушка не смотрела на него, в ее голове выстраивался диалог и она понимала, что сейчас ее мир, ее здоровье, вся ее вселенная зависит от того, что сделает и какое примет решение этот человек. Он не просил ни о чем, требовал придерживаться определенной линии поведения, и сейчас, когда прямой угрозы не было, она испытала странное чувство. Зависимость от этого человека, в данный момент , всколыхнуло в ней не только чувство страха, но и чувство близкое к возбуждению. Слишком он был идеален.
– Я хочу, чтобы вы назвали мне мое имя, как его будете произносить именно вы, очень хочу услышать Ваш голос. – он пристально смотрел на нее, не давая ни на минуту расслабиться.
Сондрин молчала, меньше всего хотела беседовать. Страх немного отступил, она поняла, что ее не хотят лишить жизни и никто не собирается ее публично казнить. Первые ростки бунта уже пробились, и она ни в коем случае не собиралась доставлять ему удовольствие в выполнении его приказов. Или как он позиционировал это– просьб. Он стоял перед ней, пристально глядя на ее лицо, руки были в карманах.
– Чем меньше вы говорите, тем больше вероятности того, что вы останетесь здесь ночевать, в этой коробке. Без еды. Туалета. Связанная и, наверное, еще с крышкой. Вам нравится такая перспектива? Утром вы будете стоять одна, замерзшая, голодная, напуганная и в собственной моче. – Он отвернулся от нее. – Вам этого хочется?
Сондрин покачала головой в стороны , он повернулся и посмотрел на нее.
– Так скажите мне об этом, я не прошу многого на данном этапе нашего знакомства, – он был вежлив, но девушка видела , что это будет не долго.
– Я хочу домой. – она выдавила из себя несколько слов и снова расплакалась, ее границы постепенно таяли и то огромное озеро слез, которое затопило все внутри, готово было вот – вот вылиться из нее. Но только не в данном случае. Его резкий выпад шокировал, было чувство, что он хлестко ударил по щеке, отрезвив , но это были только слова.
– Нет , мне не нужны твои сопли, – подошел , резко взял за подбородок и поднял голову, чтобы она смотрела на него. – Я сказал чего хочу.
Она испугалась такой вспышки.
– Кристофер… – тихо сквозь слезы прошептала , голос дрожал. Было неприятно и гадкое чувство страха просачивалось в солнечное сплетение. Впервые, попав в такую ситуацию, узнала, где живет ее страх, и в то же время она узнала, как же сложно было взорвать себя изнутри и сделать так, как хочет ОН.
– А теперь – попроси. – Он улыбнулся, загадочно произнося эти слова. – Попроси о том, чего ты хочешь сейчас.
Он немного помолчал, а затем добавил: – Поверь мне, это очень шикарное предложение, вряд ли ты когда-нибудь еще его получишь, мой тебе совет: не упусти такой шанс. Используй его. Я выполню любое твое желание, включая даже меркантильные материальные просьбы, деньги, подарки, драгоценности, автомобиль. Не стесняйся, я готов заплатить за причиненный дискомфорт.
Сондрин молчала. Еще секунду назад девушка готова была умолять, но когда он сказал слово «попроси», что-то внутри щелкнуло и язык отказывался говорить, ведь это было не в ее стиле. Обычно она была очень независима и когда попадала в подобные ситуации, предпочитала остаться без ничего, но свободной, нежели просить и попасть в определенную зависимость, это не есть правильно но та уж повелось у нее.