— Но ведь записке не задашь вопрос! — не слишком убедительно возразил я и моментально понял, в чем не прав.
— Именно, дорогой мой мастер, именно! Я к тому и клоню — толку от записки ровно столько же, сколько от этой девицы! А текст можно продумать так, чтобы умных вопросов не оставалось. Но это все пустое, бессмысленные разговоры. Главное, у нас завязался разговор, — он снова заиграл улыбкой, а я вспыхнул от раздражения.
— Счастье-то какое, — угрюмо буркнул я, — если у вас какое-то дело, так переходите к нему, не сотрясайте воздух впустую.
— О, слышали о последнем открытии физиков? — альв оживился, — не правда ли, перспективная и крайне интересная наука?.. — мое лицо дернулось, и он посерьезнел. — Ох, друг мой, вы очень-очень правы, я и впрямь заболтался. Прошу простить, перехожу прямо к делу. Вы — мастер Брокк, я прав, — фраза напоминала вопрос, но вопроса в ней не было.
Что за внезапная известность?
— А кого это интересует?
— Вот это да! Я тут витийствую, понимаете ли, а представиться и забыл! Манеры со всеми этими перипетиями судьбы — ни в море, ни в пустыню. Меня зовут Хидейк. Вам это, конечно же, ничего не скажет, ведь мы никогда не встречались, но это, в сущности, не имеет значения. Я к вам по рекомендации лица, имя которого, уверен, скажет не больше моего. В общем, умоляю, давайте обойдемся без «почему» и перейдем к «зачем», дорогой мастер Брокк. Я хочу воспользоваться вашими услугами.
— Что бы это могло означать?
— Ничего помимо уже сказанного. Вы же детектив, не так ли?
— Да, но я оставил работу в Вимсберге. Переезжаю.
— В Эскапад? — интонации альва моментально напитались знакомой иронией.
— Да. Сразу же, как только прекратится эта непонятная кутерьма.
— Так… Ух, вы еще не в курсе произошедшего? — Хидейк округлил и без того большие глаза и пораженно хлопнул ресницами, — тогда к чему же я распинаюсь? Знаете, что? Вам стоило бы немедленно сходить и узнать, в чем дело! Это станет бесценным вкладом в наше новорожденное взаимопонимание.
— Вы, вижу, уже все знаете? — Во мне закипало, подступало пенной кромкой к краям раздражение. — Ну так с удовольствием послушаю ваш рассказ.
— А вот и нет. Не буду я ничего рассказывать. И никак не из вредности, а просто потому, что вы меня не знаете, и наверняка решите, что я где-то приврал или недоговорил, дабы склонить вас в нужную сторону. А не решите — так будете подозревать. Я ведь намереваюсь стать вашим клиентом, мастер, помните? Любая нотка недоверия между нами испортит всю гармонию.
— Знаете, что, Хидейк? Вы меня правильно поймите, но…
— Стойте, стойте, мастер Брокк! Умоляю вас, сперва пойдите и выясните, что произошло, а потом вернемся к разговору, хорошо? — лицо юноши приняло утомленное выражение.
Так и не оформив терзавшие меня чувства в слова, уверенный, что внезапно стал актером какого-то театра сумасшедших, я медленно двинулся к воротам.
— Извиняюсь, — я подошел к ближайшему одушевленному в черном мундире и рискнул деликатно дотронуться до его плеча, — что здесь…
— Эй, — он резким движением сбросил мою руку, — а ну, руки! Куда прешь? Хода нет.
— Заметно, — я попытался сделать скидку на всеобщую взвинченность и примирительно улыбнулся, — вот мне и любопытно, почему?..
— Потому что так сказали. Дали приказ — выполняем. Вопросов нет.
— И ты, конечно же, впрямь ничего не знаешь? — ах, как не к месту злость начала перекипать через край. Я грозно вперился в усеянные кроваво-розовыми прожилками белки служителя закона, — у меня, между прочим, билет…
— Да тут у всех билет, — повышая тон зарычал стражник и его лицо искривилось от злости, — все хотят уехать! Сюда смотри, — он ткнул пальцем в стену справа от ворот, — видишь? А раз видишь, так скажи — для кого все это пишут? Для кого, я тебя спрашиваю?
Плакат, достаточно крупный, чтобы вызвать во мне раскаяние, гласил:
«Уважаемые жители и гости Вимсберга! В связи с похищением посла острова Боргнафельд въезд и выезд из города, включая морской транспорт, временно запрещены. Охрана пропускных пунктов усилена. Сохраняйте спокойствие и не провоцируйте сотрудников охраны Порядка во избежание волнений, паники и недоразумений. Ведется расследование, о ходе и результатах которого вы можете узнать из газет.
С надеждой на ваше понимание,
Городской совет.
P.S. Если вам или вашим близким известно что-либо о похищении или похитителях, просьба незамедлительно сообщить в полицейский участок по месту жительства. Помните, что укрывательство преступников и пособничество караются неизбежно и сурово».
Вероятно, перед уходом я не забыл извиниться перед полицейским. По крайней мере, я действительно подумал об этом и даже открыл рот, когда, ошеломленный, вытолкался из толпы и пошел к Хидейку. Тот уже не улыбался. Ждал.
— Хорошо. Чего вы от меня хотите? — я уже понял, что альв был прав — покинуть город в обозримом будущем мне не светило. Конечно, я всеми силами убеждал себя, что это не повод браться за работу, но в душе подняла голову и застыла в напряжении змея близкой к любопытству любознательности.
— Скажу откровенно, мастер Брокк, — он продолжал не улыбаться, — я хочу, чтобы вы помогли мне как можно скорее оказаться в Эскападе. Впереди защита диссертации, и я не намерен оставаться простым аспирантом только потому, что каким-то идиотам взбрело в голову похитить расфуфыренного карлика.
— И? — четко, и от того с диким ужасом понимая, что сейчас будет сказано, я все-таки же задал краткий и ненужный вопрос.
— Я хочу, чтобы цвергольд нашелся как можно быстрее! И, Хаос забери, мне не жалко нанять для этого лучшего сыщика из всех рекомендованных. Это, как нетрудно догадаться, вы, мастер Брокк.
Уточнение едва не выбило последнее бревно из опор плотины, которая пока что сдерживала рвавшийся из меня истерический смех. Я мутно уставился на самого необычного потенциального клиента в своей жизни и понял, что надежды были тщетны. Он не шутил.
Глава 2, в которой я все-таки обретаю покой
— Хидейк, это никак невозможно. Слышите вы? Никак!
— Но позвольте, почему?
— Я больше не работаю. В этом городе. В этом — не работаю.
— Ну и что? Вам же все равно нечем будет заняться в ближайшие дни.
Поймал. Я и сам не понимал, почему всем нутром ощетинился на предложенное дело. С одной стороны, конечно, все было ясно. Я попытался одним махом порвать нити, связывавшие меня с Вимсбергом, но среди них внезапно оказалась прочная цепь. Тратить на нее собственные силы не было никакого желания. К тому же я понимал, что сейчас за нее возьмется целая орава кузнецов. С другой стороны, а что еще мне оставалось делать? Тратить оставшиеся гроши на борьбу с унынием? Ехидный юноша с замашками светского щеголя говорил правду: вариантов было только два. Удовлетворить блажь богатого дворянина и принять заказ, или… или отправляться на поиски места для ночлега. Потому что…
— Нет, — сказал я, глядя альву прямо в глаза, — все-таки, ничего у нас с вами не выйдет.
— Вы, мастер Брокк, все повторяете и повторяете одно и то же. Право слово, может, назовете уже истинную причину такого упорства? Или хотя бы придумаете ее? У вас неприязнь лично ко мне? Вряд ли, ибо наверняка я не самый мерзкий клиент за вашу богатую профессиональную историю. Тогда что же? Что заставляет вас сомневаться?
— Дело не в сомнениях. — Самоуверенности и упоения собственной логикой в его речи было чуть ли не больше, чем слов, и это страшно раздражало бы меня, не будь он прав. А правота собеседника, как водится, раздражала вдвое сильнее. — Мне просто негде работать. Офис закрыт со вчерашнего вечера.