Смотровая площадка, словно нечаянно подслушав её мысли, «взорвалась» аплодисментами. Из-за горных хребтов появилось розовое темечко заспанного солнца. Самир застрекотал камерой. Гулко хлопнула бутылка шампанского. Зачмокали радостные поцелуи.
Толпа паломников суетливо зашевелилась, качнулась в сторону спуска, на тропу Покаяния. Самира окликнул гид. Она протянула ему руку.
– До свидания, молодой человек! Мир тесен. Благодарю за компанию. Вы мне очень помогли.
Он тоже хотел что-то сказать, но, оглянувшись по сторонам, не решился. За ними следили десятки любопытных глаз. Махнула ему рукой и стала быстро спускаться. До условленной встречи их группы на верхнем привале времени было много. Тропа Покаяния петляла причудливыми зигзагами. То пугала крутизной, то преграждала путь острыми зубьями камней, а то вдруг пряталась под громоздкие навесы скал, вызывая недоумение и тревогу. Словом, сосредоточить внимание на собственных грехах возможностей было не много.
И все же момент покаяния наступил. Сама ситуация, как говорится, ударила ногой «под дых». Камни были скользкими, отшлифованными тысячами безжалостных ног. Спускалась осторожно, придерживаясь за каменистые выступы. Не семнадцать лет, чтобы беспечно прыгать с камня на камень, бравируя ловкостью и бесстрашием. Время от времени пропускала молодёжь вперед. Пусть скачут. Ей спешить некуда.
– Эй! Бабуля! Или шевелись, или отползай в сторону! Нам некогда твою панамку разглядывать!
Развязный и наглый тон парня резанул по живому. Внутренне содрогнулась, хотя и не сразу поняла, что это относится к ней. А когда, наконец, дошло, сжав самолюбие в кулак, пропустила циничную реплику мимо ушей. Бровью не повела в его сторону, только подумала: «Облагоразумь его, Господи! Ты всем нам судья, не я!». И тут же услышала пронзительный женский крик. Парень, который нагрубил ей, оступился и упал коленями на острые камни. Видит Бог, не желала ему зла. Но замечала не однажды. Стоило кому-нибудь её обидеть, возмездие не заставляло себя ждать. Неужели так велика сила прощения?!
Остановилась перевести дух. На всякий случай отошла в сторону с тропы, чтобы не разрывать людской цепочки. Однако та все-таки разорвалась. Туристы, как по команде, застыли на каменных плахах. Совсем рядом, послышалось пение. Все, как один, закрутили головами, отыскивая источник странного звучания. Многочисленные взгляды сфокусировались на выступе скалы, где на коленях стоял древний бедуин и бил поклоны в сторону солнца. Молитва лилась дивной песней, каждый звук которой эхом отражался от скал и какое-то время метался внутри каменного колодца, пока, наконец, не устремлялся в безмолвие высокого южного неба.
Внизу уже отчётливо был виден монастырь Святой Екатерины, что был выстроен у самого подножия горы. В расщелинах скал стали попадаться какие-то пахучие растения. Запах был очень знакомым. Что же он напоминает? Гид Мамаду словно прочитал её мысли. Спустился в расщелину и сорвал несколько листиков странной травки. «Это ладан!» – протянул он ей благоухающей пучок. Бог ты мой! Кто бы мог подумать! Осторожно убрала ладан в сумочку, прижала между страницами записной книжки.
Древний православный монастырь уже, видно, привыкший к бесконечным толпам туристов, встретил непривычной для северных монастырей духотой. И было уже не до экскурсии, хотелось скорее сесть в автобус. Но куст Неопалимой Купины долго не отпускал её внимания. Никак не верилось, что это живое растение было посажено еще в тринадцатом веке до нашей эры. Нижние ветки и листья были ободраны любопытными туристами. Хотя, если верить словам экскурсовода, даже учёным не удавалось размножить это «чудо». Куст возвышался над каменной кладкой, очень похожей на огромную бочку. На миг представила пустынный двор монастыря, пылающие ветви Купины, изумлённого пророка Моисея и проникновенный голос Господа с небес: «Сними обувь свою. Земля, на которой ты стоишь, священна!». Обвела взглядом Синайские горы. Они гордо поблёскивали на солнце своими золотистыми вершинами. Да и как тут не возгордиться: ведь именно здесь Моисею от Бога были даны священные заповеди для всего человечества.
Вечером, лёжа в постели после принятия тёплой расслабляющей ванны, почему-то вспоминала не золотое, а серебряное сверкание Синайских гор в лунном свете. И широко распахнутые карие глаза Самира. Зачем была дана ей эта встреча? Чтобы окунуться в воспоминания блаженных дней юности?