Она осторожно положила Ноя на землю?
Земля была каменистая?
Разве можно было вообще класть его на землю?
Что она почувствовала, когда прижалась щекой к его губам?
Она правда прошептала это? «Ной! Ной!»
Потрясла его?
Заорала? «Алистер!»
Далеко ли был Алистер, когда выронил телефон и побежал к ней? Футах в четырех, не больше?
Сколько времени она прижимала пальцы к шее малыша?
Что она ощутила под пальцами?
Сколько раз произнесла: «О боже, о боже, о боже, о боже, нет?»
Сколько раз сказала: «Пожалуйста, пожалуйста, Ной, заплачь?»
8
Верховный суд штата Мельбурн
27 июля
Сплошь татуированный мужчина лет пятидесяти с козлиной бородкой переминался на свидетельской трибуне с ноги на ногу.
— Да, я их видел.
— Вы ехали из Фрэнкстона в Гилонг? — обращаясь к мускулистому водителю грузовика, Эми Мэддок включила женское обаяние. Джоанна заметила, что она поменяла позу и ракурс относительно свидетельской трибуны. Детина — явно любитель порно — наверняка заметил, как она положила ногу на ногу и склонила голову набок — сама скромность и девичье очарование.
— Ну.
— Вы могли бы описать, что именно вы увидели?
— Я ж гнал сто кэмэ в час, чего тут увидишь.
— Но вы ведь видели эту женщину? — Эми Мэддок указала на Джоанну, вкрадчиво улыбнувшись.
— Ну да, она сидела на обочине, ну или типа того, на коленях, что ли, стояла, как-то так. Орала, что ли, — не то разозлилась, не то испугалась, но вид сердитый.
— Вы видели что-нибудь еще?
— Только Алистера Робертсона. Он с ней рядом стоял. А она типа скандалила.
— А больше вы ничего не видели? Ребенка?
— He-а, просто она сидит на земле, говорю же, а он стоит рядом. И у нее лицо такое, будто она на него наезжает.
— То есть ребенка вы не видели?
— Ну.
— И вы не остановились.
— He-а. Они мне не махали, я и решил, что с машиной все ок. И она мне не показалась опасной — не то чтобы там чокнутая, которая может придушить или типа того, — в общем, я подумал, просто у людей разборка. Не моего ума дело.
9
Джоанна
15 февраля
Холмов в этой части страны не было в принципе. Алистер взобрался на крышу машины и размахивал телефоном, молясь, чтобы мобильник поймал сигнал.
— Давай же! Ну давай!
То, что делала Джоанна, было так же бессмысленно, но она не могла остановиться.
— Раз, два, три, четыре, пять, — считала она, надавливая скрещенными пальцами на крошечную грудную клетку Ноя. — Раз, два, три, четыре, пять. Раз, два, три, четыре, пять..
— Сейчас отвезём его в больницу в Гилонге.
Алистер стоял у нее за спиной.
— Раз, два, три, четыре, пять.
— Джоанна.
— Раз, два, три, четыре, пять.
— Джоанна.
— Раз, два, три, четыре, пять.
— Хватит.
— Раз, два, три, четыре, пять.
— Джоанна, перестань. Хватит.
— Раз, два, три, четыре, пять.
— ПРЕКРАТИ, МАТЬ ТВОЮ!
На следующий день Джоанна обнаружит два здоровых синяка на плечах — Алистер вцепился в нее, чтобы оттащить от малыша.
Пока они боролись, его голос звучал странно — казалось, он говорил зубами:
— Перестань. Перестань. Перестань.
Пытаясь вырваться, она ударила его ногой в лодыжку. На следующий день он продемонстрирует ей синяки.
— Он умер. Умер, — повторял Алистер.
Она пыталась его оттолкнуть.
— Отпусти! Дай мне спасти его!
— Нашего мальчика больше нет. Ноя больше нет.
Алистеру удалось схватить ее, завести руки за спину, чтобы удержать на месте.
— Садись в машину.
Он подтолкнул ее, силой запихнул в салон, захлопнул дверцу. Отвернувшись к окну, он громко произнес:
— Не двигайся и не смотри. Я положу его в детское кресло, и мы поедем в больницу.
Она не могла не смотреть. Как он смеет просить ее об этом?
Алистер поднял Ноя, положил его в детское кресло и, не застегнув ремень безопасности, захлопнул заднюю дверь.
— Застегни на нем ремень! — закричала Джоанна. — Застегни ремень!
Алистер вздохнул, снова открыл дверь, поднял левую часть ремня, дотянулся до правой и, с трудом соединив, защелкнул замок.
— Я же сказал тебе не смотреть!