— О дорогая, — проговорил он.
Ее ерзанье и его фантазии определенно делали свое дело.
— О девочка моя… Да, я был прав, это помогает!
— Мы делали то же самое, когда зачали Ноя, — прошептала Джоанна.
— Тсс… О, да, да, вот так…
— Я открываю бутылочку, — произнесла она громче.
— Молчи.
Он был почти готов, а это означало, что ему пора было выйти из нее и, схватив член рукой, довести себя до оргазма и кончить ей на живот, или на лицо, или куда там еще ему захочется, главное — не в нее, главное — не глядя ей в глаза. Он начал делать так почти сразу после того, как их роман перерос в серьезные отношения, и с тех пор в их сексе мало что менялось.
Все, хватит, она больше не позволит ему говорить ей, что и как нужно делать.
— Вернись в меня!
— Тсс, тсс.
Он сосредоточенно обрабатывал себя, глядя только на ее нижнюю половину, которая с этого ракурса могла сойти за чью угодно.
— Я закидываю назад голову Ноя.
Джоанна схватила голову Алистера руками и притянула к себе.
Он закрыл ей рот рукой и зажмурился. Джоанна сердито оторвала его руку от своих губ.
Его лицо сморщилось в предвкушении оргазма.
— Открой глаза, — произнесла она еще громче.
Но он не послушался, он не мог, пик был уже слишком близко.
— Я убиваю нашего сына, Алистер! — почти закричала она. — Я убиваю Ноя!
Оттолкнув от себя Джоанну, Алистер повернулся на бок и уснул. Уснул, черт бы его побрал! Она лежала на спине и слушала его сердитое дыхание. Все это были звенья одной цепи: их роман и то, что случилось с Ноем. Звенья одной порочной связи. Сейчас Джоанна не могла припомнить ни одного счастливого момента, пережитого вместе с Алистером. Не могла припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя с ним защищенной. Чтобы они приняли вместе хотя бы одно хорошее решение.
До встречи с ним она была счастливейшим существом. Персонажем из первого действия, который не знает о том, что погибнет в конце второго.
— Я хочу снова стать собой, — произнесла она, уставившись в потолок.
Это не разбудило его. Джоанна встала с постели, как можно тише натянула джинсы, футболку и кроссовки, взяла телефон и проскользнула в туалет. Она закрылась на шпингалет и набрала номер психологини из Глазго:
— Энн, это Джоанна Линдси.
— Джоанна, господи, я думала о вас. Как вы? У вас там который час?
— Можно, я спрошу вас кое о чем? Я могу отправить вам деньги завтра.
— Конечно, спрашивайте. Денег не нужно. Сейчас я только перейду в другую комнату.
На это у нее ушло несколько секунд.
— Вот, теперь все в порядке, я одна. Спрашивайте.
— Мне нужно вырваться из треугольника.
— Простите, что?
— Ну, из треугольника, помните?
— Джоанна, где вы?
— Сейчас я не знаю, на какой из вершин нахожусь. Может быть, вообще на всех трех сразу.
— Джоанна, рядом с вами есть кто-нибудь, кого вы любите? Кто-нибудь знает, где вы сейчас?
— Я платила вам по тридцать пять фунтов за сеанс. Я сидела на вашем диване и слушала, и все это время я надеялась получить ответ, и сейчас я опять прошу у вас того же. Я заплачу вам вдвое, семьдесят фунтов, или даже больше, я отдам вам свой дом! Как мне вырваться из треугольника? Ответьте мне! Пожалуйста! Как из него вырваться?! Меня все время перебрасывает из одного угла в другой, я уже начала видеть линии, когда я с ним, и я хочу вырваться, я очень хочу вырваться.
Энн стала говорить медленнее, тише и спокойнее — мягким монотонным голосом врача-психотерапевта:
— Джоанна, я вас слушаю. Повторите, пожалуйста, где вы сейчас находитесь? С вами кто-нибудь есть?
— О боже! Вы не знаете! Никто не знает!
Джоанна отключила телефон, достала то, что нужно, из шкафчика в ванной, взяла в постирочной фонарик и нашла на столе в прихожей ключи от машины. На улице не было ни души. Вероятно, все отправились выполнять новую миссию — искать какого-то более симпатичного малыша.
Она знала, где этот дом, она сто раз находила его на гугл-картах у себя в телефоне, запираясь в туалете и потом стирая из памяти телефона историю поиска. Она села за руль серебристого «Форда», который Алистер взял напрокат в Гилонге, и поехала по длинному, прямому и темному шоссе Белларин. До дома она добралась за полчаса. В прошлый раз она не заметила никаких подробностей — не разглядела ни дома, ни того, что вокруг, но сейчас все здесь казалось таким же жутковатым и безжизненным, как и дорога, по которой она сюда добиралась. Над травяным болотом висел легкий туман, и тонкая полоска лунного света разрезала его надвое. Вокруг озера не было ни холмов, ни высоких деревьев — только плоская земля, размытая у горизонта. Между озером и домами тянулась железная дорога. Наверное, как раз тут и ехал тот ретропоезд, предположила Джоанна, на котором Алистер и Александра праздновали свадьбу. Если какие-то люди и были сейчас в домах на этой улице, то все они спали. Нигде ни огонька. Гробовая тишина.