Поэтому поразительный феномен непознаваемости десятилетиями непрерывно наблюдаемого собственного я, самого близкого и родного, открытого для общения все двадцать четыре часа в сутки, святые отцы объясняли непознаваемостью Творца: как неприступна для постижения сущность Прообраза, так ускользает от познания и сущность человеческого [430].
То, что называется личностью, святые отцы разумели также в библейских терминах образ и подобие [431]; кто не облекся во образ Господа нашего Иисуса Христа, Небесного Человека и Бога, тот есть лишь плоть и кровь, пишет преподобный Симеон Новый Богослов [432]. Святой Григорий Нисский говорит о потерянной драхме – скрытом в каждом человеке под слоем грязи образе великого Царя, а по Иоанну Дамаскину образ Божий представлен в человеке совестью, достоинством, способностью самоопределения, интеллектом, бессмертием – силой ума и силой свободы. Образ дан как начало, как первая ступень на пути к подобию [433], еще не осуществившемуся; подобие равнозначно совершенству [434], его предстоит достигать, исполняя христианское задание: уподобиться Богу, сколько это возможно [435].
Кто во Христе, тот новая тварь [436], говорит апостол; речь не об исправлении, не о преодолении некоторых недостатков и даже не о приобретении вожделенных добродетелей, а о сотворении личности заново – задаче, никак не доступной самой твари. Неизбежный крах терпят уповающие на собственные силы, волю и понимание; рассчитывать следует на сверхъестественное, божественное действие: соединение тварной природы с божественной, нетварной, и вследствие этого преображение всего человека.
На семинаре по библейской истории, когда упомянули о благой вести, мать Н., не шибко грамотная старушка, засияла и закивала: «да! да! Бог любит нас… вот благая весть! великое чудо!». А старушка весьма грамотная, мать Т., в назидательных целях часто рассказывает перевернувшую ее судьбу притчу, услышанную около полувека назад в религиозной передаче по иностранному радио: «представь, стоишь близ муравейника, упала твоя тень, они испугались, забегали, обеспокоились; как показать им, что ты друг, что жалеешь их, желаешь добра? только самому мурашом стать! вот что сделал наш Господь!».
Личность христианина начинается с благодарности за Его любовь и желания ответить любовью и верностью; логика дарованной Им осмысленности бытия требует признать евангельские заповеди законополагающим принципом, а себя, следственно, ни к чему путному не способным грешником [437]; тогда возникает забота о доступе к благодати Божией [438], или, в ином ракурсе, о том чтобы благодать не встречала препятствий в виде упрямого намерения управлять ею, приписывая свои воззрения, свои желания и свой порядок.
Господь в союзе с нашей немощью [439] исправляет деятельность ума, воли, сердца и тела, преодолевая хаос и распад адамовой катастрофы, восстанавливает целостность и гармонию, чтобы физическое не противилось метафизическому, плоть не спорила с духом и всё совершалось согласно священному порядку: Бог на первом месте, человек на втором, Он действует, человек содействует [440]. Личность, сокровенный сердца человек [441], в подражании природе Божией восходит к единомыслию со Христом [442]; личность уникальна: Господь, отсекая лишнее, выявляет самую суть, ядро, духовную сердцевину; личность есть белый камень [443], новое имя, предъявляемое на пороге вечности.
Жития святых, как правило, умалчивают о подробностях развития, об ошибках, на которых учатся, о драматических внутренних столкновениях, когда поле битвы – сердце подвижника; быть может потому, что каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе [444], и соответственно путь каждого неповторим, как и личность.
Можно однако заметить нечто общее, необходимое на пути к совершенству: духовному становлению непременно предшествует обучение ко благочестию, на первый взгляд относящееся только к внешнему: распорядок, мера еды и сна, молитвенное правило, поклоны, пока подзаконное не станет собственным непоколебимым устремлением к добру [445].
432
Преподобный Симеон Новый Богослов, преподобный Никита Стифат. Аскетические произведения. Клин, 2001, с. 21.
433
Георгий Мандзаридис. Обожение человека по учению святителя Григория Паламы. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003, с. 13.
440
Преподобный Иустин Попович. Проблема личности и познания. Собрание творений, т. 1, М., 2004, с. 242.