Преподобномученик Корнилий мальчиком побывал с другом семьи Мисюрем Мунехиным в псковских Печорах; его пленили красота природы и тихая служба в пещерном храме. То же в точности – в роли Мисюря выступил товарищ по техникуму – повторилось с А.П., теперь архимандритом: только-только обратившись, он приехал в Печоры, и там сразу определился путь.
Случаи прекрасной решимости бывают и в наше время: А. убежала в монастырь на Украине пятнадцати лет (1994); почему, не говорит, «сама не знаю», улыбается загадочно. И., теперь иеромонах, окончив институт, сговорился с компанией на охоту; случайно набрел на женский скит, только что открывшийся невдалеке от города; зашел в храм, шла служба, читком, без священника; ощутил непонятную жалость и что-то еще, совсем для себя новое; тем же летом он продал ружье, отдал деньги скитницам и отбыл в монастырь.
Святые Арсений Великий, Иоанн Дамаскин и Симеон Новый Богослов происходили из знатных семейств, получили соответственное образование, достигли положения царедворцев; они оставили роскошные палаты, чтобы поселиться в пещерах и питаться хлебом с водой, в безлюдье, молчании, бедности. И наши преподобные, например Нил Сорский, Гавриил Пельшемский, Ферапонт Можайский, Корнилий Комельский, Михаил Клопский, Феодосий Тотемский, Кирилл Белоезерский, Иоанн Угличский, Галактион Вологодский ни во что вменили аристократическое происхождение, богатство и комфорт, отдав предпочтение лесным шалашам, землянкам и самодельным хижинам – в северных пределах России, а не в знойных песках Египта и Палестины.
Соображения осторожности, благоразумия, собственной слабости не довлели, не останавливали: «сколько было препятствий!… самое тело вопияло мне: куда ведешь меня? Я так слабо и болезненно… Но был голос, голос в сердце, думаю, голос совести или, может быть, Ангела хранителя, сказывавшего мне волю Божию: потому что голос был решителен и повелителен» [46].
Тянуть опасно, потому что, предостерегает святитель Феофан, Господь зовет, зовет, да и замолчит, и от этого не только желание в монастырь погаснет, но само желание душу спасать испарится, и будешь мирянкою до мозга костей [47]. К. в свое время тоже слышала зов, и собиралась, и часто ездила в обитель, но приняла чей-то практичный совет: поживи сперва, в монастырь всегда успеешь; тут же стряслась безумная любовь, а когда через год чад развеялся, К. осталась одна с растерзанной душой и ребенком; тяга к монастырю живет в ней, как зубная боль, она пыталась исправить судьбу, подбросив сына сестре, но остановил тихий вопрос духовника: «и что, надеешься так спастись?..».
А преподобный Симеон Новый Богослов повествует о счастливчике Георгии: в двадцать лет повезло ему встретить мудрого монаха, от которого он получил веру, правило и книжицу святого Марка Подвижника; юноше понравилось молиться, он делал много поклонов, проливал обильные слезы, приносил искренние воздыхания – и удостоился, к собственному изумлению, вышней радости, «божественного осияния»; но, не расценив великую милость Божию как залог и побуждение к удалению от мира, вскоре уступил случившимся искушениям и «впал в совершенное омрачение, словно никогда не слыхал слов Христовых». Падение длилось около девяти лет! свое избавление от «пагубы» он объяснял только молитвенным заступлением святого старца.
Сегодня, когда повсюду доминирует физиология, сложилось мнение, что семь раз отмерить мало: надо попутешествовать по монастырям, изучить условия, разузнать про климат, устав, трапезу, взвесить свои силы. При этом рекомендуют [48] обратить пристальное внимание на ряд вопросов, в частности:
– имеется ли духовник (предпочтительно монах), способный к полезному назиданию;
– имеются ли насельники, служащие примером благочестивой жизни;
– соответствуют ли взгляды игумена (игумении), духовника и братии учению святых отцов; затруднительно вообразить, каким путем приезжий паломник станет испытывать взгляды настоятеля;
– предоставляет ли монастырь время и возможность молиться и читать творения святых отцов;
– разумны ли порядки в монастыре: нет ли излишней строгости или, наоборот, излишней свободы для насельников;
47
Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Собрание писем. Паломник, 1994, с. 202.
48
После раздумий вышло решение не называть авторов, высказывания которых побуждают к полемике, чтобы не переходить на личности и не умножать бесконечные ожесточенные споры, и без того преизбыточествующие в церковном мире. Но как здесь, так и далее цитируемые высказывания приводятся в точности.