Существует мнение, что монашество есть просто христианство{25}, просто осуществление евангельских идей: девства, нищеты и обособленного жительства, неважно – в монастыре или в миру, т. е. спастись можно и даже предпочтительнее, ввиду гибельности современных обителей{26}, в миру, но при одном условии: жить как монах. В рамках этой концепции мирской вариант – брак и семья – признается образом жизни ветхозаветным, т. е. низшим, облегченным в сравнении с новозаветным – монашеским. Так считал, например, святитель Григорий Богослов: «Возможны два состояния: супружество и непорочность, и одно выше и богоподобнее, но труднее и опаснее, а другое ниже, но безопаснее»{27}.
Святитель Игнатий различает путь посреди мира, доставляющий спасение – при условии веры во Христа, исполнения заповедей Божиих и врачевания покаянием недостатков в исполнении заповедей, – и монашеское жительство, доставляющее совершенство: следование Спасителю, посильное подражание тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования, т. е. самоотвержение, отречение от имения и близких, удаление от людей{28}.
Иная точка зрения видит единую евангельскую истину, освящающую оба способа человеческого существования, два вида служения, которые вместе выстраивают полноту Воплощения{29}. Православие не знает западного разграничения: consilia – мирянский вариант спасения по евангельскому совету и praecepta – монашеский, по заповедям{30}. Царство Небесное, по слову Господа, внутрь нас есть, напоминает преподобный Никита Стифат, пустыня излишня, когда мы и без нее входим в царство, через покаяние и всякое хранение заповедей, возможное на всяком месте владычества Божия{31}.
Брак не означает снисхождения к слабости неспособных к монашеству; напротив, Григорий Палама уверял, что жизнь в девстве гораздо исполнимее и малотруднее жизни брачной{32}, а священномученик Иларион (Троицкий) считал монашество уделом слабовольных, нуждающихся в зароке, обете, чтобы связать себя дисциплиной{33}; то же мнение неоднократно высказывал и о. Иоанн (Крестьянкин): сильные христиане живут в миру, а слабые в монастыре.
С другой стороны, монашество, конечно, не является следствием непригодности к браку, уклонением, в трактовке некоторых белых священников, от тяжести семейного креста. Не имеет ничего общего с реальностью изображаемое фантазерами этакое бесстрастное, полумертвое существо, отвергающее всё мирское, включая интересы отечества, и равнодушное ко всему земному, включая родственников.
Избирая пустыню, монашество вовсе не враждует с миром, а поддерживает его, и не только любовью, выражаемой в молитве. Преподобный Феодосий Печерский обличал, мирил и поучал князей, ходил в суд заступаться за обиженную вдову, построил дом для безродных, возил хлеб в тюрьму и в голодное время открывал кладовые для крестьян. Умением успокаивать спорящих и прекращать распри владетельных славилась св. Евфросиния Полоцкая. Преподобный Сергий прошел пешком двести верст ради встречи с князем Олегом Рязанским, и после беседы тот, преложив свирепство на кротость, помирился с Димитрием Донским, что, при раздробленной власти, несомненно, имело громадное политическое значение.
Святой Кирилл Белозерский с простотой чистого сердца предлагал московскому и другим князьям проект всеобъемлющей правительственной программы по улучшению нравов. Преподобный Григорий Пельшемский, оставив монастырь, специально пришел в Вологду, захваченную Димитрием Шемякой, и едва не лишился жизни за велегласное порицание нечестивого князя. И сегодня: монашествующие берут под свое покровительство разоренные колхозы{34}, дают работу у себя на строительстве, содержат детские приюты{35}, кормят бомжей, реабилитируют алкоголиков и наркоманов и наставляют на путь истинный губернаторов и депутатов Госдумы.
Те, кто никуда не уходит, тоже призваны; Евангелия даны и оженившимся{36}, полагал святой Василий Великий; супружество не увольняет от долга преодолевать страсти и очищать от них свое сердце, а также терпеть телесную болезнь, недостаток необходимого, бесславие, ущерб имения, потерю родных, притом необходимо сохранить душу не униженной в прискорбных обстоятельствах и не превознестись гордостью в положении блистательном{37}.
Избирая пустыню, монашество вовсе не враждует с миром, а поддерживает его, и не только любовью, выражаемой в молитве.
25
См.: В. М. Лурье. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте. СПб., 2000.
26
Там же. С. 159–160. Автор предвещает скорую
31
Преподобного Никиты Стифата первая деятельных глав сотница. Добротолюбие. Указ. изд. Т. 5. С. 101.
34
Конечно, ни в одном уставе, ни в истории монастырей ничего подобного не найдешь. Но ведь диктуют обстоятельства, за неотвратимостью которых просматривается воля Божия: «Мы создали небольшой скит в Рязанской области… К нам пришли крестьяне из соседней деревни Слободка и сказали: Отцы святые, возьмите нас хоть крепостными, мы четыре года не получали зарплату, нас 800 человек и мы не знаем, как дальше жить…». См. беседу с настоятелем Сретенского мужского монастыря архимандритом Тихоном (Шевкуновым) в газете «Татьянин день», ноябрь 2004. С. 24.
35
Руководство милиции Наровчатовского района Пензенской области связало существенное снижение подростковой преступности с деятельностью Троице-Сканова женского монастыря, который организовал летний трудовой лагерь и четыре воскресные школы при храмах (интернет).
37
Цит. по: Архим. Илия (Рейзмир). Учение святителя Василия Великого о духовном совершенствовании. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2004. С. 55–56.