- Умоляю вас, - проговорил незнакомец. - Я узнал, что вы здесь. Помогите мне, ради бога! Речь идет о моем сыне!
Он заплакал и упал на колени, повторяя:
- Умоляю вас! Умоляю!
Мой друг глубоко вздохнул, опустил голову, закрыл глаза. В наступившей тишине слышно было, как стучат дождевые капли да рыдает человек, стоявший посреди мостовой на коленях.
- Иди в отель, Пилар, - произнес наконец мой друг. - Ложись спать. Я вернусь только под утро.
Понедельник, 6 декабря 1993
Любовь - это сплошные ловушки и капканы. Когда она хочет дать знать о себе, то показывает лишь свой свет, а порождаемые им тени - скрывает и прячет.
- Погляди вокруг, - сказал он. - Давай припадем к земле, послушаем, как бьется ее сердце.
- Не сейчас, - отвечала я. - Я не могу пачкать свой жакет: он у меня один.
Мы ехали по холмам, поросшим оливами. После вчерашнего дождя в Бильбао солнечное утро казалось сном. У меня не было темных очков - я вообще ничего с собой не захватила, потому что собиралась в тот же день вернуться в Сарагосу. Спать мне пришлось в одолженной у него рубашке, а в угловом магазинчике рядом с нашим отелем я купила себе майку, чтобы было во что переодеться, покуда сохла постиранная - та, в которой я ходила накануне.
- Тебе, наверно, надоело видеть меня в одном и том же, - шутя сказала я, желая, чтобы этот обыденный разговор вернул меня к действительности.
- Я счастлив тем, что ты - здесь.
С той самой минуты, как он вернул мне ладанку, он больше не говорит мне о любви, но радостен, весел и ведет себя как восемнадцатилетний юнец. И сейчас он, погруженный в сияние погожего утра, идет рядом со мной.
Какие у тебя там дела? - спросила я, показывая на закрывавшие горизонт отроги Пиренеев.
- По ту сторону гор - Франция, - с улыбкой отвечал он.
- Я учила географию в школе. Я хочу знать, зачем нам туда и что мы там будем делать.
Некоторое время он не произносил ни слова и продолжал улыбаться.
- Зачем? Затем, что я хочу показать тебе один дом. Быть может, он тебя заинтересует.
- Если ты решил податься в агенты по продаже недвижимости, то обо мне забудь. У меня нет денег.
Мне-то было все равно - ехать ли в Наварру или во Францию, лишь бы не возвращаться на праздники в Сарагосу.
«Ну что? - осведомился мой рассудок у сердца. - Ты довольна тем, что приняла его приглашение. Ты изменилась и сама того не замечаешь».
Нет, нисколько я не изменилась. Просто отдохнула немного.
- Погляди, какие камни.
И в самом деле - гладкие, обкатанные, словно прибрежная галька, а ведь здесь, на равнинах Наварры никогда не было моря.
- Их отшлифовали ступни крестьян, ступни богомольцев, ступни искателей приключений, - сказал он. - Камни изменились, но и путники не остались прежними.
Это странствия научили тебя всему, что ты знаешь?
- Нет. Чудеса Откровения.
Я не поняла, о чем он, и предпочла не углубляться. Я чувствовала, как растворяюсь в солнце, в долине, в горной гряде на горизонте.
- Куда мы идем? - спросила я.
- Пока никуда. Мы просто наслаждаемся утром, солнцем, прекрасным пейзажем. Впереди у нас еще долгий путь на машине, - говорит он и после краткого колебания добавляет: - Ты спрятала ладанку?
- Спрятала, - отвечаю я и прибавляю шагу. Мне не хочется говорить об этом, чтобы не испортить радость и свободу утра.
Впереди появляется городок. Как принято было в Средние века, он стоит на вершине холма, и в отдалении я вижу колокольню его собора и развалины замка.
- Пойдем туда, - прошу я.
Он пребывает в нерешительности, но потом соглашается. По дороге встречается нам часовня, и мне хочется зайти туда. Я не знаю молитв, но церковная тишина всегда действует на меня умиротворяюще.
«Не вини себя, ты ни в чем не виновата, - говорю я себе. - Если он влюблен, то это его дело».
Он осведомился насчет ладанки. Я знаю - он ждал, что мы возобновим давешний разговор в кафе. Ждал - и одновременно боялся, что не услышит того, что хочет, вот потому-то он и не торопит ход событий, не затрагивает эту тему.
Может быть, он и вправду любит меня. Однако мы должны превратить эту любовь во что-то иное, более глубокое.