— Генерал Муайнеси, — подала голос одна из двух модниц, что совсем недавно обсуждали министра финансов. К удивлению Стража, они не уехали вместе со всеми, хоть и были одеты для верховой езды. — А расскажите ещё раз ту историю про перевёртышей.
— Ещё раз? Хм… — старик нахмурился, и кустистые брови зашевелились на его лице подобно гусеницам. Что-то тревожно сжалось в груди Стража. Эта просьба — совпадение? Присутствующие нестройно поддержали просьбу, и генерал, откашлявшись, начал:
— Это было десять лет назад, когда я уже отошёл от дел. Весь лес был охвачен штормом…
Четвёртый незаметно посмотрел на Третьего, но тот никак не подал вида, что происходящее его волнует. К этим двум девицам стоило присмотреться получше. Пусть они и не проявляли к виконту и его сопровождающему никакого внимания, но такое совпадение не могло не насторожить.
Охотники вернулись, и Стражи смогли откланяться. Уже когда они садились в свой экипаж, Четвёртый повернулся ещё раз посмотреть на гостей и замер, столкнувшись взглядом с Линтакли. Секретарь Ведьмы смотрела пристально и не отвела глаз, даже когда он взглянул на неё в ответ. Её лицо было бесстрастно. Она его узнала? Или дело в чём-то другом? Страж не позволил ни одной эмоции проступить на лице или в позе. Сейчас он баронет Сананси, а не игрушка её госпожи, без памяти и с собачьей кличкой. Но смотрела ли она на него как на баронета — или как на игрушку? Ведьма, выбирающая закуски на столе, что-то произнесла, и Линтакли отвернулась, отвечая ей и больше не оборачивалась. Четвёртый запрыгнул в экипаж и закрыл дверцу. Переживать — естественно в его ситуации. Главное, не терять контроль.
— Бесполезная трата времени, — вздохнул Третий, когда они поздним вечером расположились отдохнуть вокруг горячего камня в гостиной. Все слуги уже давно спали, и сейчас можно было спокойно поговорить. До этого возможности нормально обсудить прошедший день у них не было.
— Секретарь в конце на меня странно посмотрела, — откликнулся Четвёртый.
— Так и написать Лиестанею? «Странно посмотрела»? — поморщился Третий.
— А чего ты ожидал? Что Тиантей бросится на меня с проклятиями?
Они замолчали.
— И эти две девицы… — после паузы продолжил Четвёртый. — Так и не услышал их имён.
— Которые с историей к старику приставали?
Четвёртый кивнул.
— Они помешаны на перевёртышах, не обращай внимания. Забыл предупредить. Каждый раз просят рассказать что-нибудь эдакое.
В гостиной опять воцарилась тишина. Только горячий камень потрескивал время от времени.
— Ладно, пойду спать, — вздохнул Четвёртый. Сейчас он опять был виконтом. — Завтра встреча с прядильщиками.
— Ты всё ещё думаешь, что эта затея стоит того? — поинтересовался Третий. Идея организовать собственное производство шерсти родилась спонтанно, когда несколькими днями раньше на приём к Тарилели напросились прядильщики из другого леса. Конечно, это означало войну с местной гильдией прядильщиков, но баронета, который мог бы остановить и вразумить виконта, в этот момент рядом не оказалось.
— Роща делает собственное вино в обход гильдии, — пожал плечами Четвёртый. — Почему бы ей не делать и собственную шерсть?
Она пришла к нему во сне. Впервые с тех пор, как жандармы увезли его с того званого вечера. Такая же страстная. С развевающимися чёрными волосами и глазами, в которые мог провалиться весь мир. Она целовала его так, что не оставалось воздуха для вдоха. Обвивала ногами так, что не было возможности пошевелиться. «Ты мой», — шептали её губы, и Рину хотелось кричать. От ужаса и наслаждения. Наверное, сегодняшняя встреча оказалась бóльшим потрясением, чем он готов был признать.
Он проснулся, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Не слишком ли самонадеянно было вот так с ней встречаться? Может, Лекарь что-то пропустил и на нём осталось одно из её заклятий? Кто знает, на что способна Ведьма на самом деле. Ведь… Рин не знал, как продолжить мысль. Сейчас он опять был Рином. Не Четвёртым, и не Стражем. Просто никем, проснувшимся однажды в этом мире. Какое-то время он лежал, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Во тьме спальни ему мерещились странные тени, а шорохи, доносящиеся из леса, бросали в дрожь. Не удавалось даже унять дыхание, не говоря уж о трансе. Не в силах справиться с собой, Рин встал и плотнее закутался в плед. Побродить по кавернам Гнезда — это должно его успокоить. А утром на свежую голову уже решать, что делать дальше. Это всё нервы. Да, просто нервы. Рин беззвучно двинулся по коридору. Надо спуститься на кухню. В кладовке должна храниться большая головка дазирийского сыра — её Рин видел в отчётных документах от эконома. Но не успел он спуститься до середины древа, как странный звук отвлёк от мыслей. Рин замер, сливаясь с тенями лестницы — по старой привычке он шёл без светильника. В оконном проёме кто-то стоял. Освещённая лишь светом луны фигура шевельнулась, всматриваясь в тьму древа. Щёлкнул замок, и рама открылась. Пришелец скользнул внутрь. Рин вжался в стену, пропуская его мимо себя. Даже если бы перед этим ему не приснился сон с Ведьмой, всё равно этот незваный гость был бы в наивысшей степени подозрительным.