Рассудительная, здравомыслящая, исполненная достоинства пожилая дама.
Немолодая женщина, которой просто не под силу все эти выверты!
– Что происходит? – прошептала Мария и поморгала, точно надеясь прогнать это дикое видение.
Только оно не исчезло, к тому же Мария заметила то, чего не увидела поначалу. Сара находилась в саду не одна. Возле невысокого забора стояли, наблюдая за ней, другие люди, среди которых Мария узнала немого старика Александра. Их было много – человек двадцать, а то и больше, и все они были в таких же белых длиннополых одеяниях, как у Сары.
Никто не произносил ни звука – они просто молча стояли и смотрели. Ночную тишину по-прежнему ничто не нарушало.
В очередной раз распрямившись, Сара больше не стала наклоняться – вместо этого она взглянула на окно, возле которого стояла Мария. Старуха не могла разглядеть лицо девушки, да и ее саму тоже, и все же Мария была уверена, что Сара прекрасно ее видит.
В следующее мгновение женщина вскинула руку в жесте одновременно приветственном и указующем. Все остальные люди в саду, как по команде, тоже подняли головы и уставились на Марию, словно зная, что она там. Их взгляды ползали по ее лицу, как омерзительные жуки.
Не в силах больше выносить этого, Мария отпрянула от окна. Потом, желая защититься от неведомой опасности, захлопнула ставни, стараясь не смотреть вниз, и защелкнула замок трясущимися руками.
«Надо закрыть окно и запереть дверь!» – промелькнуло в голове.
Но сделать этого она не успела. За спиной раздался тихий смех. Приглушенный, как будто тот, кто смеялся, зажимал себе рот руками, стараясь подавить безудержное веселье.
Это было последней каплей. Мария завопила со всей мочи, как не кричала, кажется, никогда в жизни, и…
И в следующую минуту обнаружила себя лежащей в кровати. В комнате было светло: давно уже взошло солнце.
Девушка тяжело дышала, пересохшее горло болело, будто она и вправду кричала. Майка, в которой она спала, была насквозь мокрой от пота. Судя по всему, Мария наконец-то, впервые в жизни, увидела сон – или, лучше сказать, вспомнила его поутру. Причем это сразу же оказался ночной кошмар. Если все сны таковы, то лучше никогда их не видеть, подумалось ей.
Раздался стук в дверь – четкий, хотя и осторожный. Против воли у Марии пробежал мороз по коже: в том сне все как раз началось со стука (который то ли был, то ли нет). Но сейчас, конечно, бояться нечего.
– Мария, ты просила разбудить тебя пораньше, – проговорила Сара. – С добрым утром, милая. Надеюсь, ты хорошо выспалась.
Глава четвертая
Выехали сразу после завтрака, еще и половины девятого не было.
Проснувшись, Мария чувствовала себя разбитой: тело ломило, голова была тяжелая, боль уже начала легонько поклевывать затылок, поэтому она сочла за благо принять таблетку, чтобы не дать ей разгуляться.
Чашка кофе помогла немного улучшить самочувствие, и из дому Мария выходила уже во вполне сносном состоянии.
Они проехали мимо аккуратных домиков, не встретив на улице ни одного человека. Лишь возле одного из домов, там, где стояла крышка гроба, сидела на деревянной скамье женщина в черном платке.
– Во сколько похороны? – спросила Мария.
– Мы успеем вернуться. Тут всего несколько километров, я уже говорила тебе.
Они выехали за пределы Полье Купине и углубились в кукурузные поля. Растения были выше человеческого роста: тугие листья, толстые стебли, крупные початки. Мария не любила кукурузу, разве что попкорн могла поесть.
– Ты что-то притихла, погрустнела, – сказала Сара. – И ела плохо. Спала неважно?
«Типа того», – подумала Мария и ответила:
– Представляете, только вчера сказала вам, что не вижу снов, и вот увидела на свою голову!
Сара, казалось, не слишком удивилась.
– Что же тебе привиделось?
– Вы.
– Неужели?
– Мне снилось, что кто-то постучал в дверь. Я встала, вышла посмотреть, но никого не было. А потом стали скрестись в окно. – Даже сейчас, при свете дня, ей было жутковато, когда она рассказывала об этом. – Я открыла окно и увидела в саду вас. Вы… – Она замялась. – Это было что-то вроде ритуального танца. Там были еще и другие люди. Ваш немой сосед, например.
– Что же они делали? Тоже плясали?
Мария отрицательно покачала головой. Кукурузные поля кончились, и дорога свернула в сторону леса – самого обычного, лиственного. Они углубились в него и теперь словно бы ехали по темному ущелью: было темно и прохладно, свет не проникал сквозь кроны деревьев.
– Остальные просто стояли и смотрели на вас. Кругом было тихо. И луна такая яркая. Потом вы увидели меня, и все остальные тоже подняли головы. – Марию передернуло. – Мне стало так страшно… Я шарахнулась назад, закрыла ставни, и позади меня кто-то засмеялся.