Катя тогда глядела на него, словно впервые увидела: совершенно чужой человек, раскрасневшийся от злости и ярости. Почему-то он помнился совсем другим. Что с ним стало? Или он и был всегда таким? Как только его мама полюбила? Вот она, Катя, себе нормального парня отхватит, с деньгами и интересного. Такого, как в кино показывают. Чтобы на дорогих тачках разъезжал и по ресторанам водил, чтобы все подруги облезли от зависти. Чтобы возил на острова с белым песком и лохматыми пальмами. Чтобы любил сильно-пресильно и заботился. Она сделает всё по-умному, не зря кучу сериалов пересмотрела. Ни один олигарх мимо не пройдёт, сразу влюбится и разум потеряет. В кино всегда так происходит, и пусть мать не бухтит, что там один вымысел – мама жизни не знает. Что она видела, кроме их маленького города, надоевшего до тошноты, как пенки от кипячёного молока?
Катя взлохматила волосы перед зеркалом, сделала селфи и выложила в сеть. Красота! Любой, кто не дурак, увидит, что она вся из себя. И грудь имеется! А не два прыща, как у той же Светки, заклятой подружки. Было бы что подчёркивать при помощи кулона! Моль бледная… Так что, когда мать вернулась с работы, Катя приготовила несколько ссылок с украшениями из муранского стекла.
– Мам, посмотри, – не дав раздеться, Катька бросилась к ней, – что я нашла!
– Подожди, – отмахнулась та, – сейчас сумки разберу.
Катя обиделась: ну что она, пары минут не может выделить на собственную дочь? Дались ей эти сумки!
– Тут быстро, – Катя потащила маму в комнату. – Классно, правда?
Та мельком взглянула на экран и нахмурилась:
– Катюш, ты цены видела? Плохо у меня с деньгами.
– Ну всего три тысячи!
Мама развернулась и ушла на кухню, бросив на ходу:
– Потом поговорим!
Катя поплелась за ней. Села за стол и выжидающе уставилась на мать. Та разобрала пакет с продуктами.
– Голубцы будешь? – поинтересовалась мама, заглянув в холодильник.
Катя перекусила бы бутербродами, но спорить с матерью не хотелось – надо сначала выбить кулон и напомнить про пятьсот рублей. А то та сразу упрётся, как будто самое главное для Кати – это правильное питание. Поэтому она съела целых два голубца и сделала вид, что в восторге.
Дождалась, когда мама вымоет посуду, и снова потащила к монитору.
– Правда, красивые?
Мама села рядом, подпёрла голову обеими руками и с отрешённым видом уставилась на картинки. Катя весело щебетала и щёлкала мышью.
– Ты посмотри: прозрачное стекло, а в нём золотой шарик, – не удержалась и ткнула пальцем в монитор. – А этот синий с серебряными блёстками. Тебе какой больше нравится?
Мать вздохнула:
– Никакой – у меня денег нет. И могла бы убрать со стола: а то чашка с утра стоит, и огрызок валяется.
Опять заводится по пустякам! Мешает ей, что ли? Катя сдержалась, чтобы не вспылить.
– Устала? – участливо спросила она.
Мама пристально посмотрела на неё:
– Кать, я же понимаю, к чему ты. Но денег нет.
Катя резко вскочила, оттолкнула кресло, схватила пальто и выбежала на улицу.
Подтаявший с утра снег к вечеру образовал тонкую корочку льда на асфальте. Катя поскользнулась и чуть не упала. Ноги в тапках мёрзли, но возвращаться она не спешила – пусть мать поволнуется. Почему у Кати своих денег нет? Постоянно приходится у матери клянчить. Как же надоело! А кулоны такие красивые… Катя уже почти поверила, что один достанется ей. Почему мама не поймёт, насколько ей это важно? Не так часто она и просит. Да и отдаст потом деньги, когда заработает. Другие родители просто так своим детям всё покупают, а Кате постоянно выпрашивать надо.
Прошло минут двадцать, а уже раздалась тревожная мелодия – звонила мама. Ответила Катя не сразу, пусть помучается.
– Не замёрзла? – виновато поинтересовалась мама.
– Нет, – отрезала Катя.
– Иди домой уж.
– А что мне там делать? – Катя понимала, что победа за ней, но ныла по привычке.
– Выбирай кулон, – произнесла мать, – но со следующей получки.
Катя задрала голову в безмолвном крике: да, да, да!