Вилкоксин огляделся.
— Твой партнер не захотел рассказать о моем напарнике, и я его выбросил обратно в окно.
Глаза Вилкоксина округлились. Он смотрел на Паркера и ждал, но тому не нужно было ничего больше говорить. Молчание сгущалось. Вилкоксин непрерывно корчился. Ноги его извивались. Он облизывал губы и продолжал моргать. Паркер спокойно выжидал, а астматик стрелял глазами по всей комнате.
— Что ты от меня хочешь? — наконец спросил он.
Паркер сокрушенно покачал головой и вновь ткнул его в ребра:
— Вопрос неверный.
— Я не знаю никакого напарника. Клянусь Богом!
— А что ты знаешь?
— Я получил сто долларов. Я и Донни получили по сто долларов. Нам велели отправиться в отель “Ваймант”, влезть по правой пожарной лестнице с улицы на пятый этаж. И если там никого не будет, все забрать. Чемоданы и все такое в этом роде. А если здесь кто-то окажется, ничего не делать, вернуться и доложить.
— Вернуться куда?
Вилкоксин еще сильнее заморгал. Глаза его были полузакрыты.
— Послушай. Это была просто работа, понимаешь? Сто долларов. Никому не было бы никакого вреда. Просто надо было забрать несколько чемоданов. Любой бы согласился за это взяться.
Паркер покачал головой. Его интересовало не это.
— Куда вернуться-то?
— В таверну Хависона на И-стрит, чуть дальше четвертого полицейского участка.
— К кому там обратиться? Вилкоксин нахмурился и стал пореже моргать.
— Я не знаю, — ответил он. — Просто зайти в таверну и сидеть. Если у нас есть то, что ему нужно, кто-нибудь подойдет и заберет принесенное. Если ничего не принесем, то кто-то подойдет и расспросит нас обо всем.
— Когда вы там должны быть?
— К часу ночи.
— Что это за И-стрит? А?
— А-а... на юго-востоке.
— Кто дал вам эту работу?
— Работу? Послушай, у меня руки болят. Паркер взглянул на часы. Без четверти двенадцать. В его распоряжении — час и пятнадцать минут.
— Я спешу, Джимми, — поторопил он.
— Откуда ты знаешь мое имя? Паркер снова ткнул его в ребра, не сильно. Просто для острастки.
— Я говорю тебе правду. Я не собираюсь врать за сто долларов. Тебе не нужно было выбрасывать Донни в окно.
— Кто дал тебе эту работу?
— О-о... парень по имени Эйнджел. Он из крутых, вертится вокруг Норткапител-стрит, за вокзалом. Донни и я пошли в кино на Ди-стрит, а когда вышли оттуда, наткнулись на Эйнджела. Он и дал нам это поручение.
— Эйнджел будет в таверне Хависона?
— Он говорил, что нет. Сказал, что кто-то другой придет. Нам, мол, нечего беспокоиться, тот сам нас узнает. Нам просто нужно сидеть в кабинке и пить пиво Шлитц.
— И где я найду этого Эйнджела?
— Я не знаю. Клянусь Богом, не знаю. Он всегда болтается в тех местах, за вокзалом. Просто болтается в той округе, понимаешь?
Все это было бесполезно. Паркер обдумывал сложившуюся ситуацию, покусывая губу. Такую встречу невозможно разыграть, поэтому выйти на след через Эйнджела не удастся. Черт возьми, у него не хватит времени на поиски какого-то оболтуса по имени Эйнджел в округе Юнион-Стейшн. Если Генди все еще жив, он будет жив и до часу ночи. Затем, если Скорби и Вилкоксин не появятся в таверне, кто бы ни захватил Генди, поймут, что с ними что-то произошло. Тогда самым простым выходом для них будет избавиться от Генди.
Поэтому придется пойти другим путем. Прибегнуть к помощи девушки.
Паркер кивнул:
— Хорошо, Джимми. Ты можешь идти. Перекатись сюда, чтобы я мог тебя развязать.
— Ты на самом деле хочешь это сделать? Клянешься Богом?
— Поспеши, Джимми. Вилкоксин откачнулся от стены и шлепнулся на живот.
— Ты нормальный парень! Клянусь Богом, ты нормальный парень. Ты понимаешь, что в этом нет ничего личного. Предполагалось, что здесь никого не будет. Просто нужно было забрать чемоданы и все такое. Мы не домушники или там еще кто.
— Я знаю, — перебил Паркер. Он развязал Вилкоксину руки и отступил назад. — Колени развяжи себе сам.
Вилкоксин с трудом заставил свои руки двигаться. Пока он развязывал обмотанный вокруг коленей ремень и вдевал в ботинки шнурки, Паркер достал из чемодана “терьер”. Он держал пистолет так, чтобы Вилкоксин мог его увидеть. “Беретту” он оставил в чемодане — такие пистолеты ему не нравились.
Когда Вилкоксин поднялся с пола, Паркер усмехнулся:
— Скорби в ванной. Иди развяжи его. Астматик внезапно расплылся в улыбке от уха до уха.
— Я знал, что ты не выбросил Донни ни в какое окно, — воскликнул он и торопливо распахнул дверь. — Донни, он нас отпускает. Донни!
Через некоторое время из туалетной комнаты, хромая как и Вилкоксин, вышел Донни. Выглядел он довольно помятым и в общем не разделял радости напарника.
— Вон! Тем же путем, как и пришли, — приказал Паркер.
— А как же наши деньги? — опешил Скорби.
— Поспешите, — подгонял Паркер.
— Пошли, Донни, — Вилкоксин потянул Скорби за рукав. — Пошли. Давай.
— Наши стволы и наши деньги.
— Давай, Джимми, — настаивал Паркер. — Он или пойдет за тобой, или останется здесь.
Вилкоксин торопливо залез на подоконник и вылез в окно на пожарную лестницу. Скорби секунду поколебался, затем пожал плечами и подошел к окну. Оба стали спускаться по лестнице с еще большим шумом, чем когда поднимались.
Паркер положил “терьер” в карман пиджака и поднял телефонную трубку. Услышав голос телефонистки, он высоким и пронзительным голосом проговорил:
— Кто-то лезет по пожарной лестнице. Вызовите полицию! Быстрее! Они спускаются вниз!
Он повесил трубку, хотя телефонистка еще задавала вопросы, выключил свет и вышел из комнаты. Спустившись на лифте, он прошел через холл и оказался на улице. Слева подъезжала патрульная машина с включенной мигалкой. Что и говорить, отели обслуживаются полицией быстро.
Через пару минут два копа вышли из-за угла отеля, толкая перед собой двух неудачников. Вот и все. Так как типы, подобные Скорби и Вилкоксину, не очень-то разговорчивы в руках властей, о Паркере в полиции не узнают. И какую бы убедительную историю эти субчики ни придумали, на встречу к часу ночи они наверняка не успеют. Следовательно, те, кто держат у себя Генди, тоже не будут о нем предупреждены. Это получилось даже лучше, чем держать их связанными в ванной комнате.
Паркер повернулся и направился в другую сторону. Пройдя квартал, он взмахом руки остановил такси.
Глава 2
Прямо на Мериленд-Лейн в районе Сильва-Спринг находилось длинное и облупившееся восьмиэтажное здание с жилыми комнатами, называемое Слиготауэрс. Оно было построено из темно-красного кирпича, ставшего со временем еще темнее. Кирпичная кладка стен разделялась толстой прослойкой цементного раствора. Здание напоминало о добрых старых тридцатых годах. Тех годах, которые показывала в кинофильмах компания “Юниверсал”. Во дворе красовались газовые фонари, сделанные под старину веселых девяностых годов прошлого века. Но теперь в фонарях стояли двадцатипятиваттные электрические лампочки. Двор был забетонирован цементом с розоватым оттенком. Повсюду с трех сторон двора из окон, словно прыщи на лице, торчали кондиционеры. Четвертую сторону двора занимала двойная арка с бетонными ступенями. Рядом стояли, уткнувшись в обочину дороги, темные машины, на капотах которых тускло отражались уличные огни. Мимо прошелестела, не останавливаясь, машина.
Паркер приближался к Слиготауэрс прогулочным шагом. Несмотря на ночную прохладу, он был в сером костюме и пестрой рубашке с распахнутым воротником. Он выглядел бизнесменом, занимающимся крутыми делами. Но мог бы сойти и за торговца алкоголем в штате, где объявлен сухой закон. Или за вице-президента автомобильной компании, переманивающей к себе чужих коммивояжеров. Или даже за представителя профсоюза из большого здания рядом с Капитолием. Он мог сойти и за крутого элегантного бизнесмена, засидевшегося допоздна в конторе и возвращающегося теперь домой.
Паркер повернул под двойную арку во двор. Ботинки на каучуковой подошве не издавали никаких звуков. В каждой из трех стен, окружавших его, — дверь. Все двери помечены буквами такого замысловатого шрифта, похожего на рисунок покрытого плющом окна, что разобрать его не было никакой возможности.