В этот момент я вдруг понял, что толком не знаю, во что одет сам. Беглый взгляд вниз выявил, что я одет значительно хуже, а кустарник так и вообще окончательно превратил одежду в тряпье.
Сразу же мелькнула мысль чем-нибудь поменяться с покойником, раз уж ему ничего уже не нужно. Но вместе с ней пришло и желание незаметно проследить за уже скрывшейся из виду компанией, чтобы знать, где здесь ближайший оплот цивилизации с его потенциальными благами.
В несколько секунд обшарив одежду невезучего разбойника, я не без труда обнаружил тощий мешочек, привязанный кожаным ремешком к веревочному поясу. Ремешок не растягивался, да и развязываться тоже отказался. Зато пояс был затянут на простой узел, который сдался со второй же моей попытки. Поясом оказалась трижды обернутая вокруг тела веревка, длинной чуть больше двух метров.
Вполне возможно, догони они меня, этот пояс очень даже легко мог оказаться на моих руках и ногах. Теперь же он опоясывал мою талию. Правда, вокруг меня его пришлось обернуть уже четыре раза, а концы веревки болтались чуть ли не у колен.
Убедившись, что никакого оружия у покойника нет и в помине, я кинулся догонять своих бывших преследователей и их нового хозяина.
Пользуясь просекой, проделанной ими в зарослях кустов, я быстро очутился на относительно открытом пространстве как раз в тот момент, когда последний мужик с тушей на плечах сворачивал за ближайший холм.
Пораскинув мозгами, я решил следовать за ними не след в след, а параллельным курсом. Во избежание, так сказать, случайного столкновения с преследуемыми за очередным поворотом. Холмов вокруг было настолько много, что поневоле появлялась мысль о том, что они могут быть рукотворными. Но эта мысль как пришла, так и ушла.
Определив направление пути охотника, я понял, что идут они примерно в ту сторону, откуда совсем недавно прибежал я. Шла вся эта компания относительно неспешно, не смотря на то, что солнце уже ощутимо приблизилось к горизонту, хотя сумерки еще и не сгущались. Из этого я сделал вывод, что место, куда идет охотник расположено неподалеку.
Минут десять мы размеренно двигались параллельными курсами, пока охотник не устроил стоянку. Я занервничал, потому что это немного не состыковывалось с моими выводами о том, что пункт его назначения близок. Уже начинало темнеть, но мое на удивление острое зрение, помогло увидеть, что он опять стоит и чихает. Видимо, охотник пользовался нюхательным табаком или чем-то подобным. Вдоволь начихавшись, он, прямо там же, где и стоял, начал справлять малую нужду. И тут я с ужасом понял, что тоже неимоверно хочу в туалет.
Но еще с детства, с того самого злосчастного вечернего арбуза я прекрасно помнил, что писать во сне – очень-очень плохая затея. Поэтому я решил терпеть и думать о чем-то отвлеченном.
Не получилось.
Я даже пытался жульничать и в какой-то миг запретил сам себе думать о пресловутой белой обезьяне. И, знаете, я очень даже легко смог о ней не думать, потому что все мои мысли были направлены ниже собственного веревочного пояса.
В конечном итоге я, наплевав на все, решил, что раз уж я не просыпаюсь от желания, то сам виноват; придется тогда просыпаться от детской неожиданности!
Зайдя за свой холм, я попытался быстро разобраться с устройством своих штанов. Естественно, быстро это сделать не вышло. Но не это было самым пугающим. Очень сильно смущало то, что в самих штанах все происходило не совсем так, как я привык. Ощущения были хоть и знакомые, но слегка не те. И в итоге, когда я все-таки с треском справился со штанами, мои самые страшные догадки, пришедшие в голову за эти секунды, в один миг подтвердились. В этом кошмаре я был не просто ребенком, а еще и девочкой…
Не поверите, но на какое-то время я даже перестал хотеть в туалет, хотя еще секунду назад готов был лопнуть от нетерпения.
Я стоял со спущенными штанами и крепко так думал. Раньше такого мне никогда не снилось. Возможно, конечно, тот факт, что двадцать восемь лет меня называли Женей, наконец, каким-то неведомым способом привел мое подсознание к такому кошмару, в коем я сейчас нахожусь…
Нет, это бред! Мое подсознание не может быть настолько больным. Пора это все заканчивать. Было интересно, но пора просыпаться и никогда этот сон больше не вспоминать!