Ирен посмотрела туда, где его пальцы прикоснулись к ее коже, и выронила полотенце, которое захватила с собой из торгового зала. Полотенце упало на пол.
Сидя за рулем машины по пути домой, Ирен подумала о том, что Нэт, видимо, получил какие-то дурные вести из дома. Не иначе как что-то с матерью, или сестрой Кэрол, или с кем-то из ее детей. Она еще крепче сжала руль «шевроле», чувствуя, как ее в очередной раз захлестывает волна ярости. А все потому, что муж перетащил их в эту богом забытую глушь и теперь их от родных и близких в Иллинойсе отделяют многие сотни миль. Продолжая думать об этом, Ирен свернула направо с Мейн-Саут, проехала мимо автозаправки с выцветшим зеленым навесом и закусочной «Деари Куин», в которой почему-то не было детей, затем свернула налево, на Индиан-Ридж. Патрульные машины, казалось, стояли повсюду — на траве, на тротуаре. На подъездной дорожке, ведущей к их дому, стояла машина скорой помощи. И люди — кучка полицейских, пожарных, соседей, — столпившиеся, как стая испуганных птиц. Ирен резко затормозила посередине дороги, выскочила из машины и бросилась к дому.
Ее перехватил помощник шерифа.
— Ирен! — воскликнул он и, взяв за плечи, повел к дорожке. — Нэт сейчас вместе с шерифом в патрульной машине.
Дверца со стороны пассажирского сиденья была открыта. Ее муж сидел внутри, раскачиваясь взад-вперед. Ирен опустилась на колени.
— О боже, Нэт! Что случилось? — Его рубашка, его лицо, его руки были забрызганы кровью. Она знала, что когда-нибудь это случится, ведь ее муж полицейский и привык рисковать собой. Наверное, случилось какое-то происшествие, что-то плохое, раз ему самому сейчас плохо. — Скажи мне, тебя ранили? Куда?
Нэт так и не поднял головы.
Ирен посмотрела на шерифа:
— Почему его не отнесли в машину скорой помощи?
Добин Стубник смотрел на улицу — там уже собрались соседи. Некоторые плакали.
— Нэт! Что происходит? — шепотом спросила она.
Ее муж прижал к губам окровавленную руку, и Ирен заметила, что у него дрожат пальцы.
— Прости, — произнес он. — Наверное, это моя вина. Прости меня.
Ирен схватила его за руку:
— Что? О чем ты говоришь? Скажи мне!
Нэт втащил ее в машину. И Ирен поняла: это не его кровь. Ее муж не был ранен.
— Шэп, — прошептал он, положив руку на плечо жене.
Ирен ощутила, как ее начинает бить дрожь.
— Это ужасно…
У нее перехватило дыхание.
— Его больше нет, Ирен. Наш сын… он мертв.
Возникла пауза, словно мгновения затишья перед бурей. Затем на Ирен как будто обрушился удар, словно кто-то с размаху врезал ей кулаком в грудь и живот. От этого удара у нее моментально подкосились ноги, а из горла вырвался крик — так обычно кричит раненое животное.
Она попыталась высвободиться, но Нэт крепче обнял ее.
— Это было ограбление, — попытался объяснить он, что, собственно, произошло. — В доме все перевернуто вверх дном, по-видимому, что-то искали, я не знаю, что именно. Знаю только, что я сначала увидел жуткий разгром и лишь затем обнаружил Шэпа. Его застрелили. Я пытался спасти его, но было уже слишком поздно, Ирен. Ты понимаешь? Было уже слишком поздно.
Ее муж, забрызганный кровью, с безумными глазами — таким она его уже видела. Сжавшийся в комок в углу кровати, умоляющий кого-то пощадить его, что-то прекратить. Сны о войне.
Она вырвалась и ударила его в грудь, затем несколько раз по лицу. Она кричала, чтобы он перестал ей лгать. Рядом с ними неожиданно вырос шериф Стубник.
— Где мой сын?! — билась в истерике Ирен. — Ты отнял у меня сына!
Шериф посмотрел на Нэта.
— Не смотри на него! Смотри на меня! Где, черт побери, мой сын? — Неожиданно эта миниатюрная женщина, которая ни разу в жизни не подняла ни на кого руку, с силой оттолкнула мужа в сторону и бросилась к входной двери дома.
Нэт крикнул ей вслед, позвав по имени, но она его не услышала. Она не позволит ее мальчику умереть. Он был ее жизнью, смыслом существования, ее дыханием, ее кровиночкой. Она прильнет к его губам и вдохнет в него жизнь. У нее получится. У нее должно получиться.
Мать не позволит, чтобы ее дитя умерло.
Глава 7. 1 октября 2004 года
Челюсть Стивена Джозефа Стенли была сломана, правое плечо выбито из сустава. Его застрелили с близкого расстояния, футов с пяти или шести. Угол и траектория пули свидетельствовали о том, что мальчик находился близко к земле, возможно, стоял на коленях, когда в него выстрелили. Пуля, выпущенная из оружия 22-го калибра, вошла в левое легкое, пробила печень и застряла в позвоночнике. В деле Дэниэла Роббина говорилось, что его жертва умерла от асфиксии.