У Ирен перехватило дыхание. Боже, как все это грустно. Страх потерять близкого человека стал причиной новых страхов и новых потерь.
— И что мне теперь делать, Дэниэл? Скажите, что мне теперь делать?
Он развел руками — насколько позволяла цепь наручников, и Ирен посмотрела не его ладони, белые, как гипс. Линии мягкие и гладкие.
— То, что вы делали всегда, я так считаю.
— И что же это такое?
— Живите ради других. Помогайте людям. Вот и все. Точно так же, как вы пытались помочь мне. Вы еще живете ради себя.
— Ради себя?
— Главным образом ради себя.
Ирен поднесла руку ко рту, словно пыталась нащупать, что ей сказать в ответ. Судьба привела ее сюда, в эту комнату, на этот стул, но неожиданно прожитые годы слились в один, неотличимые друг от друга.
— Так это все, что мне остается?
— А разве есть что-то еще?
Глаза Дэниэла напомнили ей камни, поблескивающие в прозрачной воде.
— И нет ничего, совершенно ничего, что я могла бы сказать или сделать ради вашей свободы?
— Я сам отстаиваю собственную свободу, миссис Стенли.
— Вы отстаиваете собственную смерть.
Он кивнул, затем улыбнулся, и ей стало ясно, что она проиграла.
— У меня есть кое-какие вещи — рисунки, книги, другие мелочи. Я подумал, вдруг вы захотите взять их себе?
Она подумала о вещах Шэпа. В конце концов она заставила себя разобрать его ящики и навести порядок в его комнате. Это был нелегкий для нее день. Если не откровенно тяжелый.
— Не знаю, Дэниэл, пока не знаю.
— Ничего страшного. Они все равно никакой ценности не представляют.
Ирен заметила, что охранник смотрит на часы.
— Здесь есть комната, если вам это интересно. — Ирен обернулась. — Свидетели приходят туда, где вы сейчас, а на другом окне поднимаются жалюзи.
— Так это здесь?.. — Она повернула голову назад, но договорить не смогла.
— В основном ее используют как кладовую… Но на данный момент из нее, по всей видимости, все вынесли.
— И эта комната, где я сижу? Сюда приводят свидетелей?
— Да, именно сюда.
Ирен вздрогнула. Она понятия не имела, что находится в непосредственной близости от того места, где умрет Дэниэл. Почему-то ей казалось, что это произойдет где-то в другом месте. Длинный коридор, который ведет в потайную комнату. Может даже, в отдельное здание. Но только не в кладовку.
— В ту ночь, Дэниэл, что мне делать? То есть, что вы посоветуете мне делать?
Он закрыл глаза, и она заметила, как на шее у него бьется пульс. «Он такой же человек, как и все мы», — подумалось ей. Человек из плоти и крови, проживший жизнь, при мысли о которой ей сделалось больно. И впервые за много лет она мысленно обратилась с молитвой к Господу. Этот небесный тиран стал для нее единственной нитью, способной даровать надежду и милосердие. А может, даже любовь.
До нее донеслось покашливание.
Дэниэл прикрыл трубку рукой, а сам тем временем обратился к охраннику. Правда, в следующую минуту он повернулся и посмотрел ей в глаза:
— Вы спасли меня, миссис Стенли, и я хочу, чтобы вы это знали. Ваши письма, они вырвали меня из пустоты и вернули меня к жизни.
Ирен сжалась в комок:
— Вернула вас к жизни? Чтобы вы могли убить себя? Это же полнейшая бессмыслица. Вы меня извините, но я действительно не вижу в ваших словах смысла.
Дэниэл закусил губу:
— Попытайтесь меня понять. Мне уже ничего не нужно. Даже если вам удастся отсрочить приговор или вообще добиться для меня оправдания, поверьте, это будет не та жизнь, которую я для себя бы хотел. Я все обдумал. Я знаю, что это несправедливо, и мне жаль, что все так получилось. Честное слово, жаль.
Ирен отвернулась. Десять секунд, двадцать. Главное — не расплакаться. Не расплакаться.
— Ирен.
Она подняла глаза.
— Прощайте.
Охранник взял телефонную трубку и положил ее на рычаг, после чего помог Дэниэлу подняться на ноги.
Ирен поднялась и позвала его по имени, чтобы он обернулся и дал ей знать, словом или кивком, хочет ли он видеть ее здесь в ту ночь. Но он отвернулся. Ирен вытерла глаза, а тем временем охранник вывел Роббина из комнаты.
Глава 51. 25 октября 2004 года
Дик Гефке стоял рядом с огромным окном кабинета — коренастая фигура с бейсбольным мячом в руке. Он несколько раз подбросил его и поймал.
— Итак, — произнес он, даже не глядя на Мейсона. — Похоже, что мы с вами получили некую ситуацию.
Директор стукнул мячом о ладонь.
В то утро Мейсону велели явиться в кабинет к боссу, но причин не назвали. Впрочем, он и без того знал, в чем тут дело. Войдя в кабинет, Мейсон садиться не стал, однако повернулся лицом к человеку, который терпеливо ждал от него дурных известий.