— Это письмо, — продолжила тем временем женщина. — Оно означает, что решение окончательное? Что Дэниэлу уже не на что надеяться?
— Думается, этот вопрос вам лучше задать окружному прокурору. Вы говорили с ним по этому поводу?
— Нет. Я звоню вам лишь потому, что подумала, что вы уже к этому готовитесь, и, может быть…
— Да, вы правы, миссис Стенли, мы готовимся. То, чем занимаются юристы, — это их дело. Мое дело — быть готовым сделать то, что мне приказано.
— Понятно. Но мне хотелось бы знать, часто ли так бывает, что уже все готово, но потом вдруг все отменяется?
От кружка на листке бумаги потянулись прямые линии, которые затем превратились в стрелы. А вскоре на кончиках стрел выросли треугольники.
— Опять-таки это вопрос к окружному прокурору.
Голос на том конце сделался глуше:
— Да-да, я понимаю.
Мейсон покачал головой, а сам тем временем методично начертил над каждым треугольником букву «X». Его ждали пресс-конференция, к которой ему еще следовало приготовиться, встреча с директором Департамента исправительных учреждений и губернатором. Ему еще предстояло предусмотреть все неожиданности, в том числе и внезапную отмену казни. Что, если приказ об отмене поступит после того, как будет сделана смертельная инъекция? Что тогда? Так что ему непременно нужно встретиться с адвокатами, чтобы обезопасить себя. Он написал имя адвоката, а рядом с ним слова «Внезапная отмена казни».
Миссис Стенли что-то сказала.
— Прошу прощения?
— Что мне нужно сделать, чтобы я могла встретиться с Дэниэлом?
— Вы имеете в виду ваше присутствие при казни? Если не ошибаюсь, соответствующие формы должны были быть приложены в письме окружного прокурора.
— Нет-нет, я хотела бы навестить его. Причем как можно скорее. Мы с ним долгое время переписывались. И мне хотелось бы встретиться с ним лично, поговорить с ним наедине.
Мейсон вздохнул. В тюремных правилах было четко и однозначно прописано, что жертвы не имеют права посещать заключенных, и он был вынужден ей это сказать.
— Но ведь бывают исключения, верно? То есть почему бы им не быть?
Мейсон взглянул на часы:
— Верно, исключения бывали, но не в случаях высшей меры наказания, и прошения подавались заблаговременно. Как вы понимаете, решение принимается не за один день — нужно заполнить бланк с ходатайством, пройти собеседования, проконсультироваться с адвокатами и психологом. Все не так-то просто.
— Мистер Мейсон, в этом деле все очень непросто.
Тэб потер нос и тяжело откинулся на спинку стула, пока та не скрипнула.
— Послушайте, я понимаю, что моя просьба… довольно необычная… что такое бывает редко…
— Такого еще не было никогда, миссис Стенли.
— Верно, такого еще никогда не было. Но я прошу сделать для меня исключение. Мне это необходимо.
Мейсон постучал карандашом по ноге. Тюрьма невидимыми нитями надолго связывает между собой преступников и их жертв. На эту тему даже имелось исследование, согласно которому долгие сроки позволяли предотвратить случаи рецидивизма. Но чтобы дело доходило до прощения — такое случалось крайне редко, особенно если речь шла о таком громком деле, каким было дело Дэниэла Роббина. Нет, здесь ни о каком прощении не может быть и речи. Это было частью общественной психологии, и любые усилия, направленные в эту сторону, будут восприняты — и Мейсон это хорошо знал — как напрасная трата денег налогоплательщиков.
— Как я уже сказал, это запрещено. И если говорить начистоту, я не знаю, дам ли я на это согласие, если от меня таковое потребуется. По-моему, вы слишком переживаете за убийцу собственного сына. Поймите, мы ведь пытаемся оградить вас. Это в ваших собственных интересах.
Кончиком остро отточенного карандаша Мейсон проделал дырку в листке бумаги.
— В моих интересах? Не сочтите это знаком неуважения с моей стороны, но, мистер Мейсон, скажите: откуда вам знать, что в моих интересах, а что нет?
И вновь Мейсону вспомнилась мать. Было в голосе миссис Стенли некое упорное отчаяние, которое другому человеку было невозможно ни прочувствовать до конца, ни охватить разумом.
— А что говорит по этому поводу ваш муж, миссис Стенли? Он тоже хотел бы встретиться с мистером Роббином?
Молчание.
— Миссис Стенли? Ваш муж, ваша семья — они поддерживают это ваше намерение?
— Не знаю, сэр.
— Простите?
— Я не знаю.
Мейсон подался вперед.
— Но вы, я надеюсь, говорили с ними об этом? Им известно, что вы хотите сделать? Они в курсе, что вы переписывались с убийцей собственного сына?